- 137
- 179
Конец июля. В одном из центральных роддомов Минска, столице Республики Беларусь, в семье обычных пролетариев, а именно Василия Егоровича Стасенко и Елены Михайловны рождается второй ребёнок, которого назвали в честь прадедушки роженицы, Николая Петровича. Отец был обычным токарём на ничем непримечательным заводе, а мать занималась воспитанием Коленьки и его старшей на пять лет сестры Юли. Они в городе только шесть лет назад оказались, так как завод выделил квартиру для молодой пары, которая уже вынашивала на пятом месяце беременности первенца. Детство можно было бы назвать самым обычным, не учитывая, что он был вторым ребёнком, и по логике, ему были должны уделять больше внимания, нежели сестре, но мама была умной женщиной, и старалась дарить любовь обоим... Разве что, с самого раннего детства, Коля был не самым смышленным. В три года, в песочнице он по глупости перепутал ореховую колбаску с собачьим дерьмом, отчего между детьми он получил свою первую погремуху: "Колбаска". Но он не обижался. Так вышло, что ребёнок всегда впитывает в себя характерные чёрты своих родителей, а что папа, что мама были безобидными и добродушными людьми, и потому на такие подколы он лишь улыбался, да сам смеялся с подобного, ведь на его ещё маленькое мировозрение, это звучало смешно... И так год за годом, и наступила школа.
Школа было местом... Необычным, как для такого малыша, как Стасенко-младший. Много незнакомых ребят, нету никого, что бы мог ему помочь, да и просто как-то было неуютно, среди всего шуму и гама. К тому же, в то время его сестра пошла в чётвертый класс, и хвасталась тем, что у неё в дневнике сверкали "четвёрки" и "пятёрки". Но младшему брату Юля не собиралась помогать, даже больше: несколько раз она ему так "помогла", что стоя у доски, он лишь краснел, пока учительница высмеивала мальчика перед всем классом. Стыд, да и только, а желание учиться после такого, как тогда казалось Николаю, ни у кого не было. То и дело, "двойки"-"тройки" чаще сверкали у него в дневнике, что естественно не порицалось теми, кто его заделал и родил. Всё чаще сидя за учебниками вместе с мамой, это заканчивалось слезами и криками о том, что он тупой, что его ждёт разве что работа дворником. Слёзы и сопли лезли с носа тогда, но лучших оценок так и не было. Только где-то ближе к девятом классу, когда парень был по крайней мере обычным школьником, в дневнике редко, но бывала "четвёрка", которая для него была прям идеальным баллом. Вообще, парниша не стремился к тому, что бы быть каким то прям супер гением или типо того. Просто, в его понимании, человек должен был быть и оставаться человеком в любом случае, каким бы он не был. Остаться тем, кем хотелось быть. А злым людям нечего было делать в мире, как предполагал Коля. Он всё также оставался добродушным, безобидным и спокойным подростком, не пробовавший ещё ни алкоголя, ни сигарет. Пока после не пошёл в ПТУ.
Вот тут уже руки развязались у нашего главного героя. В отсутствии контроля, да и что уж там говорить: постоянных поучаний о том, что его сестра уже учиться в УНИВЕРСИТЕТЕ не было. Не нравилось ему сравнивать людей, от слова "совсем". Переезд в отдельное жилье, что скорее было коробкой на четыре рыла, где вместе с ним жило ещё три парня старше него на год-два. Хочешь, не хочешь, а свыкнуться с мыслью, что теперь мама тебе не принесёт борщ на стол, не постирает носки, а надо самому что-то думать. Это был первый курс на сварщика, когда он впервые попробовал на совместной пьянке в день студента алкоголь и папиросы, которые достал самый старший с комнаты. А потом будто всё пошло по кругу, и только на утро Николайчик узнал, что успел "пошалить" с первокурсницей из мед.училища, побуянить с курсантами военного лицея, и тому подобное. Но ему это... Понравилось что-ли. Ему понравилось втягиваться во всё это, будто бы внутренний бунтарь проснулся в кои-веки, и захотел показать настоящий панк-рок, который бушевал внутри юного беларуса. И так вновь год за годом, пока он учился. Алкоголь, девушки, сигареты, вечный недосып после дискотеки, пары. Не успеешь оглянуться, как тут уже в руках диплом, он уже может пойти к папаше на завод сваривать всякую хрень, о которой он слышал от вечно хмельного преподавателя, что рассказывал о его работе и так далее, а ехидный военком с лицом хитрого еврея уже ждал одного утра под дверью, которую тот вдома открыл. И вот тебе на: повестка. А что уж там думать? Не отвертеться ведь, не так ли? Да и в семье Стасенко никто не косил от армии, и гордо, задрав голову вверх, шли в военкомат. Кроме Коли, который будучи немного под шафэ, завалился туда... И так началась новая линия в истории Неумехи.
В армии было всё по новому. Полноценный график, с отбоями и подъемами в семь утра, зарядка, общий завтрак, распорядок дня, дежурства, уборки... И это всё пытались впихнуть в одну больную голову солдата. Говорят, что кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. И правильно говорят. Тупым и не самым смышлённым солдатам приходилось несладко. Коля был в том числе. Затупы, за которые могли отправить на внеочередной наряд, было много. Но при этом, каждому выпадало то, что тот мог исходя из своих умений, и только нашему главному персонажу выпала честь... Чистить картошку на кухне. Там была другая жизнь, нежели в обычном наряде, и даже получше всяких дневальных! Именно со своими новыми товарищами, тот смог договориться с прапорщиком, не за просто так конечно, о продаже втихаря солдатам всякой нямки, будто сгущёнка, дефицитный шоколад или нормальная тушёнка и лишний кусочек мяса в каше. Постепенно, втянувшийся в это Неумеха, а именно так его назвали в армии за то, что он чуть было не угробил служебный "УАЗ", понял смысл жизни: "не наёбешь – не проживёшь". Ибо почему-то, после службы, его хороший товарищ, еврей по вероисповеданию, Петя Вальцман, не как все срочники после демобилизации поехал на автобусе или поезде, а на новеньком "мерседесе". Ну и хрен с ним, после службы он врядли начнёт с кем-либо общаться вновь, к тому же клятв он не давал, детей крестить не собирался сослуживцам, так что вернувшийсь с армии, по предложению отца, устроился на завод работать.
Да... Не вышло как-то у парня поработать на заводе. Спустя месяц после того, как устроился, вышел неприятный случай: случайно подтолкнул к рабочему станку коллегу, а его намотало на него... Психоз? Не то слово, особенно учитывая тот факт, что тот не хотел его убить. В тюрьму он не хотел, не тянула его к себе тюремная романтика, да и к тому же после такого лучше вообще не появляться ни на работе, ни на улице, ни вообще где нибуть. Вдома уже он слушал нравоучения матери, отца, даже приехавшей сестры с её мужем... Который и предложил тому пока что спрятаться от греха подальше. Темнил Виталик, как его звали, ой как темнил... Но всё же помог. Помог собрать сумку, свой пистолет отдал, на какой-то ляд, даже помог кое-как проехать по каких-то лесах и пройти по болотах. Не удивительно, что щуплый Колька выглядел против него как моська. А потом, по карте, как Иван Сусанин, он шёл по указках давно ушедшего назад Виталия. Это был его первый день в месте под названием ZONA.
Последнее редактирование:
