- 45
- 16
Треск ПДА позади заставил меня обернуться. Дождь то усиливался, то утихал, как и ледяной ветер, пронизывающий нас до костей. Здесь никогда и ничего не было неизменным, Зона постоянно менялась, менялись и люди, аномалии, исчадия Зоны, которых мы зовем мутантами. Воздух здесь напоминал смесь сырости и ржавчины, иногда я чувствовал "дыхание" аномалий в этих мертвых местах. По большей части именно эти чувства и помогали мне выживать все то время, что я провел здесь.
- Выключи его, и не включай больше. - сказал я рыжему пареньку, что брел вслед за мной. Здесь всегда нужно было быть аккуратным и тихим. Лишний шум может тебя выдать, подставить под удар. Я никогда не включал раздражающий звук уведомлений на этом маленьком чуде техники. И носил всегда его на запястье, ибо так было проще им пользоваться, хотя многие негодовали, мол, это неудобно. Но я привык. Людям свойственно привыкать ко всему. Как и к тому, что происходит вокруг тебя. Привыкаешь к вечной барабанной дроби сердца в любой рядовой ситуации, привыкаешь к тому, что эта ночь может оказаться последней, привыкаешь и к реву мутантов, что звучат откуда-то издалека, вечно голодные и злые, как бешеные псы.
- Долго нам ещё идти? - отозвался позади Никита.
- Вот-вот. Может привал сделаем? - поддакнул рыжий паренёк со смешным прозвищем Тостер.
- Здесь нельзя останавливаться. Видите тот холм? - махнул я рукой, указывая двоице к месту в километре от нас. - Пересечем его и тогда уже сможем остановиться. Сейчас нельзя.
- Почему нельзя, Гюрза? - не унимался Тостер. Честно говоря, его поведение в тот момент меня раздражало, я представлял, как хорошенько заряжаю ему по морде, но все же отклонил эти мысли. Терпение - хорошее качество, и не стоило им пренебрегать.
- Это опасное место, - ответил я. - С виду оно тихое, но Зона так и норовит обмануть вас. Не спускайте глаз и идите вперёд.
- Ты говоришь о Зоне, словно она живая, - ответил Никита. Он был весьма любознательным человеком, даже очень, я бы сказал. Но парень учился очень быстро и всегда слушал меня, что не сказать о рыжем.
- Так и есть.
×××
Долгое время проторчав здесь, я понял природу Зоны, понял, как она действует и мыслит. Даже будучи ее любимчиком, одна маленькая оплошность может стоить тебе многого, а то и жизни. Я нередко в этом убеждался. И убедился сейчас, когда мы проходили через холм. Я знал эту местность очень хорошо и нередко проходил здесь, аномалии обходили меня стороной, а я их. Казалось, словно я их чувствую, а ведь они ещё даже не попали в мое поле зрения. Это чувство было слишком сильным, чтобы его не заметить. И в этот раз произошло то, что можно было ожидать. Подходя к аномальному холму, я ощутил, как пространство вокруг меня словно напряглось. Стал гуще воздух, под ногами легко завибрировало, самую малость стало теплее, но мне хватило и этого, чтобы ощутить, что мы слишком близко подобрались к аномальной зоне.
Я видел такое десятки раз. Тело Тостера взмыло в воздух под действием сверхъестественной силы. Его крик эхом прокатился по округе, но я уже знал, что ему не выжить. Бедолагу буквально разорвало на куски и тело отлетело от нас на десяток метров, с глухим стуком рухнув на холодную почву. Никита оцепенел от страха, застыл на месте и не мог поверить своим глазам. Я ощутил его липкий страх, ползущий со всех сторон к бедному пареньку, который, наверняка впервые видел, как человека разрывает аномалией. Когда мы подошли к Тостеру, он был еще жив. Разорванный шмат мяса прерывисто и тяжело дышал, булькая кровью, пытаясь пошевелить культей, с которой свисали обрывки плоти, костей и одежды. Он был слишком уверен в себе. Я видел это по его походке, по его шуткам. Самонадеянные здесь долго не живут. Крепкая рука сжала рукоять револьвера. Громкий хлопок. Тот, кого раньше звали Тостером, теперь был мертв. Я перевернул мертвеца на спину и снял его рюкзак, отдал Никите. Там хранилась вся наша провизия на два дня пути, карты и еще несколько полезных вещиц.
- Нам нужно его похоронить. - с дрожью в голосе молвил Никита.
- Не нужно, - ответил я. - Это займет слишком много времени, его крик пронесся на всю Зону. Шевелись. - подгонял я парня, минуя окраины аномального поля. Край восточного Кордона был уже совсем близок, к сумеркам мы дошли до Базара и на этом наши пути с Никитой разминулись. Плата за проделанную работу, кружка светлого, поздний ужин и сон.
- Выключи его, и не включай больше. - сказал я рыжему пареньку, что брел вслед за мной. Здесь всегда нужно было быть аккуратным и тихим. Лишний шум может тебя выдать, подставить под удар. Я никогда не включал раздражающий звук уведомлений на этом маленьком чуде техники. И носил всегда его на запястье, ибо так было проще им пользоваться, хотя многие негодовали, мол, это неудобно. Но я привык. Людям свойственно привыкать ко всему. Как и к тому, что происходит вокруг тебя. Привыкаешь к вечной барабанной дроби сердца в любой рядовой ситуации, привыкаешь к тому, что эта ночь может оказаться последней, привыкаешь и к реву мутантов, что звучат откуда-то издалека, вечно голодные и злые, как бешеные псы.
- Долго нам ещё идти? - отозвался позади Никита.
- Вот-вот. Может привал сделаем? - поддакнул рыжий паренёк со смешным прозвищем Тостер.
- Здесь нельзя останавливаться. Видите тот холм? - махнул я рукой, указывая двоице к месту в километре от нас. - Пересечем его и тогда уже сможем остановиться. Сейчас нельзя.
- Почему нельзя, Гюрза? - не унимался Тостер. Честно говоря, его поведение в тот момент меня раздражало, я представлял, как хорошенько заряжаю ему по морде, но все же отклонил эти мысли. Терпение - хорошее качество, и не стоило им пренебрегать.
- Это опасное место, - ответил я. - С виду оно тихое, но Зона так и норовит обмануть вас. Не спускайте глаз и идите вперёд.
- Ты говоришь о Зоне, словно она живая, - ответил Никита. Он был весьма любознательным человеком, даже очень, я бы сказал. Но парень учился очень быстро и всегда слушал меня, что не сказать о рыжем.
- Так и есть.
×××
Долгое время проторчав здесь, я понял природу Зоны, понял, как она действует и мыслит. Даже будучи ее любимчиком, одна маленькая оплошность может стоить тебе многого, а то и жизни. Я нередко в этом убеждался. И убедился сейчас, когда мы проходили через холм. Я знал эту местность очень хорошо и нередко проходил здесь, аномалии обходили меня стороной, а я их. Казалось, словно я их чувствую, а ведь они ещё даже не попали в мое поле зрения. Это чувство было слишком сильным, чтобы его не заметить. И в этот раз произошло то, что можно было ожидать. Подходя к аномальному холму, я ощутил, как пространство вокруг меня словно напряглось. Стал гуще воздух, под ногами легко завибрировало, самую малость стало теплее, но мне хватило и этого, чтобы ощутить, что мы слишком близко подобрались к аномальной зоне.
Я видел такое десятки раз. Тело Тостера взмыло в воздух под действием сверхъестественной силы. Его крик эхом прокатился по округе, но я уже знал, что ему не выжить. Бедолагу буквально разорвало на куски и тело отлетело от нас на десяток метров, с глухим стуком рухнув на холодную почву. Никита оцепенел от страха, застыл на месте и не мог поверить своим глазам. Я ощутил его липкий страх, ползущий со всех сторон к бедному пареньку, который, наверняка впервые видел, как человека разрывает аномалией. Когда мы подошли к Тостеру, он был еще жив. Разорванный шмат мяса прерывисто и тяжело дышал, булькая кровью, пытаясь пошевелить культей, с которой свисали обрывки плоти, костей и одежды. Он был слишком уверен в себе. Я видел это по его походке, по его шуткам. Самонадеянные здесь долго не живут. Крепкая рука сжала рукоять револьвера. Громкий хлопок. Тот, кого раньше звали Тостером, теперь был мертв. Я перевернул мертвеца на спину и снял его рюкзак, отдал Никите. Там хранилась вся наша провизия на два дня пути, карты и еще несколько полезных вещиц.
- Нам нужно его похоронить. - с дрожью в голосе молвил Никита.
- Не нужно, - ответил я. - Это займет слишком много времени, его крик пронесся на всю Зону. Шевелись. - подгонял я парня, минуя окраины аномального поля. Край восточного Кордона был уже совсем близок, к сумеркам мы дошли до Базара и на этом наши пути с Никитой разминулись. Плата за проделанную работу, кружка светлого, поздний ужин и сон.
Мой отец.. он всегда был слишком строг и жесток ко мне. Суровое отцовское воспитание взросло из меня настоящего мужчину, хотя, когда я был совсем мальцом, я терпеть не мог выходки папаши. Некогда уважаемый человек в милиции, что уволился на фоне постоянного стресса и недостатка времени на личную жизнь. Пьяница, каких поискать. Часто наблюдал, как он на кухне в очередной раз наливает в гранёный стакан водку. В такие моменты я выходил во двор и гулял с друзьями, что заимели на районе репутацию хулиганов. Будучи подростком я нередко участвовал в словесных перепалках, что быстро перерастали в драки. Часто обманывал и воровал: скудные финансы вынуждали меня выкручиваться по-всякому. Но если исключить постоянные драки и хулиганство, то я был весьма внимательным и сообразительным парнем. Пожалуй, намного внимательнее и сообразительнее моих никудышных товарищей. Эти навыки развивались во мне намного сильнее, по сравнению с остальными, что, несомненно, играло немаловажную роль. Я нередко лазал там, где не стоило, но всегда выходил сухим из воды. Был ловким и внимательным для своих лет, не упускал из виду ни одной детали, как мне тогда думалось. Вряд-ли стоит распинаться о жизни в подростковом возрасте, скажу лишь то, что вредные привычки вошли в мою жизнь достаточно рано, а на фоне всех передряг, в которые я вляпывался, они били по мне ещё сильнее. Но отец меня исправил, как и армия, чуть позже. Правду люди говорили, что армия была в своем роде исправительной колонией. Я действительно возмужал, стал более дисциплинированным и крепким, чем в былые года. Но отслужив свое, жизнь не стала лучше. Казалось, словно она наоборот, стала тяжелее, обременительней и во сто крат жёстче, чем раньше. Все вокруг норовили обмануть или подставить. Не было дельной работы, зарплаты были мизерно малы, но, благодаря некоторым усилиям, я смог пробить себе дорогу к службе в милиции. Отец мной гордился, все время говорил мне, что наконец я стану настоящим мужчиной, и, возможно, не повторю его судьбу, ибо время было другое. Но все оказалось намного хуже, чем я думал. Свои корни распускала коррупция и стремительно растущий бандитизм, мне часто приходилось наблюдать и пресекать насилие средь белого дня, особенно худо было, когда жертвами насилия становились женщины, старики и дети. Мир был поистине жесток. И мне их было по-человечески жаль. Иногда алкоголь позволял мне забыть обо всем этом, уйти в мир собственных грез, но эффект не длился слишком долго. Я снова выходил на смену и снова вспоминал обо всем том, с чем мне приходилось сталкиваться. В конечном итоге, я осознал, что вся эта система погрязла в коррупции, грязи и крови. Депрессивные вечера заглушались алкоголем, стресс и беспокойство временно сходили на нет, но трезвея, вновь стучались в мои двери и долбили по голове уже с новой силой. В конечном итоге я сдался. Я рисковал своей головой и психическим здоровьем за сущие копейки, поэтому очередной этап моей жизни заняла безработица и безделье. После работы в милиции, я, разумеется, приобрел некоторые навыки, но с другой стороны стал более черствее и холоднее по отношению к другим и миру в целом. Я понимал, что честным путем заработать на хлеб будет крайне трудным, посему, немного погодя, я влился в криминальный мир и стал очередным отребьем этого мира.
Мои старые школьные друзья, с которыми я проводил все свое время, разыскали меня и мы вновь начали общаться. В скором времени общение переросло в поиск денег, легкого и быстрого заработка, которые, естественно, крепко переплетались с криминалом. Так я жил. Постепенно теряя человечность, мораль, сострадание, я жил и зарабатывал на жизнь путем нечестных схем, грабежей и несправедливого насилия, против которого раньше боролся. Я работал на крупных шишек, авторитетов и воров, занимался рэкетом, охранял серьезные лица, участвовал в различного рода передрягах, и за все это время действительно смог заработать денег. Но этого мне было мало. С каждой полученной долей хотелось большего и большего. Я хотел купить себе все на свете и всех на свете. И моя жадность меня и погубила.
Однажды, засидевшись в баре с кружкой пива допоздна, я было собирался уходить, как вдруг меня остановил один хороший приятель. Всеволод. Так его звали. Мы разговорились, я решил задержаться и пропустить с ним еще по одной. Как оказалось, Сева устроился работником в частную охранную фирму. Предложил мне непыльную работу - сопровождение караванов с грузами, охрана объектов в "горячих" точках. Он не вдавался в детали, лишь заверил, что деньги огромные и со всеми нужными документами "помогут". Алкоголь в тот момент ударил мне в голову и я без раздумий согласился. Спросил разве что о возможных рисках, но Сева быстро уверил меня в том, что бояться мне нечего. Ничего сверхопасного мы делать не должны были, а автоматы так - для вида, чтобы показать местным, что на тебя лезть не стоит. И молвил он весьма убедительно.
Что же.. деньги были большие, все плюсы на моей стороне, к тому же, я был готов и морально, и физически, а на стороне никакой нормальной работы не предвещалось. На первых порах мне предстояло пройти подготовку, несколько тестовых операций, а дальше, если все будет хорошо, начнутся долгосрочные контракты. Выглядело все вполне себе официально: подписал бумаги, прошел медосмотр, получил униформу и разрешение на оружие. Если бы я знал, в какую лажу я тогда попал.. не согласился бы, ни за что.
×××На военной базе нас буквально превращали в груду бездушных мышц, здесь царила атмосфера равнодушия и жестокости, но к этому я быстро привык - жизнь меня помотала достаточно и я уже был готов ко многому. Дни начинались рано, с рассветом солнца. Проверка снаряжения и оружия, изнурительные тренировки, трапезы в местной столовой, где готовили чертовски вкусно. Жили в старых и тесных казармах, казалось, будто за их пределами нормальной жизни быть и не могло. Мое первое задание, как и говорили, было легким и простым: сопровождение каравана с оружием через горы. Мы с отрядом обеспечивали защиту, в основном от бандитских нападений. Тракты, по которым мы двигались, были окружены лесами и горами, где могли сидеть в засаде как бандиты, так и боевики. Пара-тройка таких заданий и я уже было расслабился, но напрасно. Настоящие испытания начались, когда нас начали слать на своего рода "зачистки". Мы выполняли грязную работу - ликвидировали местных лидеров боевиков, зачищали деревни, сопровождали контрабандные грузы. В теории эта задача казалась простой, но та невероятно длинная и лунная ночь перешагнула через все мои ожидания.
Наша группа, около десяти человек, вошла в село глубокой ночью. Все шло по плану - мы быстро окружили несколько ветхих домов, проверили местных жителей, взяли под арест нескольких. Но ситуация быстро вышла из под контроля, когда началась перестрелка. Один из местных открыл по нам огонь. Дульное пламя то освещало село, то затихало, погружая местность во мрак, но вскоре снова появлялось, уже из другого места. Это все переросло в настоящий хаос, и вместо арестов мы начали убивать каждого, кто, по нашим прикидкам, представлял хоть малейшую угрозу. Громкие выстрелы, крики раненных и скрип рвущейся от пуль плоти. Сердце неистово колотилось, тело делало все за меня, я лишь был наблюдателем. Во мне будто пробудились первобытные инстинкты выживания, где чтобы выжить - нужно убить всех. Я перестал отдавать отчет своим действиям - стрелял по каждому, кого видел. Наконец война раскрыла свое ужасное и страшное лицо - смерть. По моим прикидкам, я застрелил или ранил около двух стрелявших, как вдруг нас с Димой послали зачистить один из домов. Перепуганные жители прятались за мебелью, кричали и взывали к милосердию, но мы не послушали. Короткие автоматные очереди оборвали их жизни, и нашу человечность заодно. Я убил их за деньги. Я просто исполнял приказ. Они не были людьми, лишь мишенями, так я утешал себя, вспоминая ту ночь. Все это было лишь ложью, фальшем. Нас отправили убивать людей. Я часто вспоминал тот день. Он являлся мне в кошмарах, но я лишь утешал себя и пытался найти оправдания своим действиям. Я ведь не знал, могут ли они меня убить, или нет. Вдруг они прятали под одеждой оружие или гранату!?
Базы, на которых мы находились, были лишь временными, мы часто перемещались с места на место. Очень скоро еда и снабжение стало роскошью, мы боролись за каждый кусок хлеба и часто грабили ближайшие деревни, забирая у местных еду, воду и остальное, что было не так важно, но тем не менее - мы и это забирали. Забирали все, что могли унести. Дрались между собой, не поделив глоток водки, становились в очереди на изнасилование невинных девиц, когда грабили деревни, а мужчин их - убивали или вешали в наказание остальным. Война быстро стала для меня злой подругой. Я привык к ней, а она ко мне. Убийства и насилие были не такими, как на гражданке, здесь они были намного жестче, изощренней и страшней. Я погрузился в пучины Ада с головой, полностью проникся ими и позволил овладеть своим разумом.
Однажды, засидевшись в баре с кружкой пива допоздна, я было собирался уходить, как вдруг меня остановил один хороший приятель. Всеволод. Так его звали. Мы разговорились, я решил задержаться и пропустить с ним еще по одной. Как оказалось, Сева устроился работником в частную охранную фирму. Предложил мне непыльную работу - сопровождение караванов с грузами, охрана объектов в "горячих" точках. Он не вдавался в детали, лишь заверил, что деньги огромные и со всеми нужными документами "помогут". Алкоголь в тот момент ударил мне в голову и я без раздумий согласился. Спросил разве что о возможных рисках, но Сева быстро уверил меня в том, что бояться мне нечего. Ничего сверхопасного мы делать не должны были, а автоматы так - для вида, чтобы показать местным, что на тебя лезть не стоит. И молвил он весьма убедительно.
Что же.. деньги были большие, все плюсы на моей стороне, к тому же, я был готов и морально, и физически, а на стороне никакой нормальной работы не предвещалось. На первых порах мне предстояло пройти подготовку, несколько тестовых операций, а дальше, если все будет хорошо, начнутся долгосрочные контракты. Выглядело все вполне себе официально: подписал бумаги, прошел медосмотр, получил униформу и разрешение на оружие. Если бы я знал, в какую лажу я тогда попал.. не согласился бы, ни за что.
После подписания контракта с компанией, меня отправили в одну из баз ЧВК в Северном Кавказе. Как оказалось, эти ребята были тесно связаны с "черными" темами и криминальными структурами, они выполняли грязную работу в Чечне, не афишируя своей деятельности на публику. Погода там была, мягко говоря, мерзотная. Но условия вполне подходящие: были спальные места, теплая одежда, оружие, и, самое главное, безопасность, как я впервые подумал. Мне сообщили, что я должен буду сопровождать грузы с оружием и боеприпасами, официально - для российской армии, неофициально - для различных незаконных группировок. Всю эту темную сторону я узнал позже, когда втянулся в работу с головой. Вместе со мной контракт подписали Андрей и Димка, старые товарищи, которых я знал еще со времен отрочества. Оба искали заработок, но, в отличии от нас, Дима хотел попробовать что-то новое, найти себя в чем-то другом, ибо нормальной жизни на гражданке он добиться не мог, как и я.
×××
Наша группа, около десяти человек, вошла в село глубокой ночью. Все шло по плану - мы быстро окружили несколько ветхих домов, проверили местных жителей, взяли под арест нескольких. Но ситуация быстро вышла из под контроля, когда началась перестрелка. Один из местных открыл по нам огонь. Дульное пламя то освещало село, то затихало, погружая местность во мрак, но вскоре снова появлялось, уже из другого места. Это все переросло в настоящий хаос, и вместо арестов мы начали убивать каждого, кто, по нашим прикидкам, представлял хоть малейшую угрозу. Громкие выстрелы, крики раненных и скрип рвущейся от пуль плоти. Сердце неистово колотилось, тело делало все за меня, я лишь был наблюдателем. Во мне будто пробудились первобытные инстинкты выживания, где чтобы выжить - нужно убить всех. Я перестал отдавать отчет своим действиям - стрелял по каждому, кого видел. Наконец война раскрыла свое ужасное и страшное лицо - смерть. По моим прикидкам, я застрелил или ранил около двух стрелявших, как вдруг нас с Димой послали зачистить один из домов. Перепуганные жители прятались за мебелью, кричали и взывали к милосердию, но мы не послушали. Короткие автоматные очереди оборвали их жизни, и нашу человечность заодно. Я убил их за деньги. Я просто исполнял приказ. Они не были людьми, лишь мишенями, так я утешал себя, вспоминая ту ночь. Все это было лишь ложью, фальшем. Нас отправили убивать людей. Я часто вспоминал тот день. Он являлся мне в кошмарах, но я лишь утешал себя и пытался найти оправдания своим действиям. Я ведь не знал, могут ли они меня убить, или нет. Вдруг они прятали под одеждой оружие или гранату!?
Базы, на которых мы находились, были лишь временными, мы часто перемещались с места на место. Очень скоро еда и снабжение стало роскошью, мы боролись за каждый кусок хлеба и часто грабили ближайшие деревни, забирая у местных еду, воду и остальное, что было не так важно, но тем не менее - мы и это забирали. Забирали все, что могли унести. Дрались между собой, не поделив глоток водки, становились в очереди на изнасилование невинных девиц, когда грабили деревни, а мужчин их - убивали или вешали в наказание остальным. Война быстро стала для меня злой подругой. Я привык к ней, а она ко мне. Убийства и насилие были не такими, как на гражданке, здесь они были намного жестче, изощренней и страшней. Я погрузился в пучины Ада с головой, полностью проникся ими и позволил овладеть своим разумом.
Очередная операция. Разведка небольшого селения в предгорьях. Наш небольшой отряд послали через густой лес разведать село на наличие активности боевиков. Задача была до боли простой, но каждый из нас не был расслаблен, наоборот - напряжен до предела. Особенно Пес. Это выдавалось по его молчаливости, походке, действиям. Проходя узкие дорожки, вытоптанные животными, боевики повылезали из-за деревьев, кустов и холмов. Засада. В первые минуты боя сразу было ясно, что они превосходят нас по численности, разразилась паника. Мы втроем бросились в укрытия, пока кричащий от безумия Дима прикрывал отход. Над головой свистели пули, звук автоматных очередей слился с обезумевшим воем Димки и взрывом двух гранат. Дима был сердцем нашей компании. Поддерживал нас в трудные минуты, удачно шутил, колко подкалывал. Парень был из тех, кто не раскисал и старался поддерживать остальных в том же состоянии. Но он получил свое. Очередь проделала в нем столько дыр, что он стал похож на дуршлаг. Димка свалился на траву и что-то бормотал, водя ладонями по земле, но слова потонули в хрипах. Я хотел было подползти к нему, как и Андрей, что был совсем близко, но боевики не давали нам это сделать. Пес даже не обратил внимание на гибель Димы, лишь отстреливался и велел нам делать то же самое. Так мы и поступили. Стреляли по лезущим из укрытий противникам, попутно отступая, используя деревья и камни в качестве щитов. Над головой свистели пули, со всех сторон раздавалась невнятная вражеская речь. Лёгкие горели, обойма опустела и я уже просто бежал, вскоре со мной поравнялись остальные. Я бежал не оглядываясь, бежал прямо от своей смерти, которая стремительно меня настигала. Страх за свою задницу все еще был со мной, но он стал уже не настолько ярко выражен, как в первые дни. Хоть что то радовало меня в тот момент.
- Сюда! За мной! - подогнал нас Пес, свернувший в сторону, глубже в чащу. Цепляясь одеждой и ловя лицом ветки с кустами, я наткнулся ногой прямо на корягу. Споткнулся, кубарем покатился вниз по пригорке, оставляя за собой поднявшуюся пыль и летящую во все стороны землю.
Падение было далеко не мягким, казалось, что я слышал треск своих ребер. Воздух мгновенно выбило из лёгких, дыхание перехватило. Сверху слышались отдаленные голоса, автоматные очереди и треск веток под тяжестью сапог, пока я лежал в овраге, пытаясь не шевелиться и не дышать. Не знаю, сколько я так пролежал. Думаю, прошло приличное количество времени: голосов и иных звуков больше не слышал, стрельба стихла так же резко, как и началась. Попытавшись подняться, моя нога неистово заныла и стала будто теплее, а предплечье стало сильно жжечь. Было дико страшно за свою жизнь, мне думалось, что любой неверный шаг или слишком громкий звук будет стоить мне жизни, думалось, что из-за ближайших деревьев снова набегут боевики и вдавят сапогами в землю, медленно срезая ножом лоскуты кожи. Сердце отбивало барабанную дробь, пока я, сидя в овраге, перебинтовывал сквозное ранение в предплечье и пытался вытащить из пробитой ноги кусочки древесины с помощью ножа. Боль была более чем адской, но мне было плевать - я хотел лишь выжить, а все остальное не имело значения. Пытаясь справиться с болезненной агонией, я глушил спиртное из фляжки на поясе, голова гудела, а в глазах то и дело все гасло. Смерть дышала мне в затылок и обхватывала своими костлявыми пальцами, я отчетливо это ощутил.
Уже и не помню, как добирался обратно. Помню лишь то, что опирался на ветку, останавливался каждые десять шагов в попытке перевести дыхание и набраться сил, которые и так уже были на исходе. Если бы на меня в тот момент напали, думаю, я бы вряд-ли дал отпор. Я был похож на раненного детеныша какого-нибудь животного, у которого умерла мать, а сам он - ничего сделать не сможет перед оскаленным ликом хищников, которые косятся на него из-за могучих стволов, намереваясь сожрать. Добрался я ближе к наступлению сумерек. Меня сочли мертвым, учитывая, как долго я пробыл там и то, что оба вернувшихся видели, как расстреляли Диму. Но я был жив.. я не собирался сдаваться, не собирался подыхать в блядских горах, не собирался быть съеденным леденящим душу ужасом, который сопровождал меня весь путь.
Андрей с поникшим лицом сидел подле меня, пытаясь переварить всю ту муть, что произошла с нами накануне. Димка был нашим хорошим другом и товарищем, но, увы, война никого не щадит. Мой контракт закончился досрочно в связи с ранением, меня отправили домой с внушительной суммой наличных, но без души. Война отобрала ее, забрала во мне все человеческое. Она пережевала и выплюнула меня, как надоедливую кость, которая так и норовит застрять в горле. Вместо счастья от долгожданного приезда меня ждало разочарование, апатия и затяжная депрессия, которую я глушил алкоголем. Но все это пришло не сразу: в первые дни я был рад тем деньгам, которые получил за работу, первую неделю ни в чем себе не отказывал и имел случайные половые связи с теми, кто повелся на меня и на мои деньги. Но день за днем эмоции угасали, я стал похож на очерствелый кусок дерьма с вечно угрюмым лицом и уходящим вдаль взглядом. Я не знал, что мне делать дальше. Пока я умирал в горах, мой отец умер по-настоящему. На его похоронах я даже не плакал и не грустил, у меня попросту не было сил на какие-то человеческие эмоции.. либо же их у меня и вовсе отняли? В редкие дни, когда я мог привести себя в порядок и выйти в общество, я встречался со старыми друзьями. Все они так и не вышли из того дерьма, в котором увязли долгие годы назад. И возвращаться к ним я не собирался, мне было достаточно лишь вспомнить былые деньки и спросить как дела. В остальном я засиживался дома и проводил время за разглядыванием потолка, медленно уходя в мрачные мысли и ужасные сны. Да, сон мой был ужасен. Спал я мало и каждую ночь меня мучали кошмары, которые заставляли меня просыпаться с ужасом в глазах. Первобытный страх овладевал мной и я рыскал ладонью по постели в отчаянных попытках найти свой автомат, который у меня давно забрали. Мертвые люди, оглушительный взрыв снарядов и гранат, автоматный рокот, очередная голодовка, грабежи, очереди к невинным девушкам на изнасилование. Все это являлось ко мне во снах, но я уже не жалел о содеянном. Что было - то было, я никак не мог это изменить и мне приходилось нести это тяжелое бремя на своих плечах.
×××
Через несколько месяцев с войны вернулся Андрей. Он сразу написал мне, но я все же решил дать ему время переварить произошедшее, ибо сам через это проходил. Через месяц мы встретились снова. Его взгляд был.. никаким. Он смотрел будто в пустоту, я не видел в нем былого Андрея, не было в нем души. Впрочем, как и во мне. Его характер поменялся в худшую сторону, но я принял друга таким, какой он есть, а он - меня. Через неделю он пропал на какое-то время. Пару раз пытался до него дозвониться, но все без толку. Помню, одной бессонной ночью все же смог заснуть. Пробудился от вибрации и треска мобильника, долго вглядывался в экран, пытаясь привыкнуть к свету. Кречет звонил. Договорились встретиться с ним завтра утром у него, где-то в загородном доме. Хотя до этого он жил в квартире на окраине. На вопросы почему он не позвонил утром, Андрей дать внятного ответа не смог и сбросил трубку. Идиот.. после звонка я заснуть уже и не смог. Утром встал разбитый, позавтракал, умылся и оделся, кое-как доехал до его нового обиталища. И машину новенькую себе прикупил, и домишко солидный, правда, в районе неудачном, но все же. Войдя внутрь, Андрюха провел меня в недра жилища, (обставленного, кстати, со вкусом) и тут то я обомлел. На кухне, опрокидывая стакан водки, сидел Пес. Тот самый, с которым мы пробивались адские дебри, где нас поливали со всех оружий. Кого кого, а вот его я точно не ожидал встретить. Присели, разговорились. Пес все так же хранил угрюмое выражение лица и немногословность, но в этот раз он прямо завелся. Молвил он мне о богатствах, о месте, где наши навыки придут как нельзя кстати. И он был прав, когда думал, что с работой у меня так ничего и не срослось. Да, я пытался, но быстро перегорал. Единственное, что я умел, так это стрелять и выполнять приказы. Ничего другого я не мог, да и не хотел. Ежедневные походы в горы сделали меня совсем другим человеком с совершенно другими интересами. Из уст Пса все летело и летело про некую Зону, про аварию на Чернобыле и всю ту, как я думал тогда, чепуху. Но шутить Пес бы не стал, человеком он был таким.. шутки не любил, сам не шутил, говорил лишь по делу. Два дня как пришли оттуда со слов Андрея, купили себе домишко, подальше от лишних глаз, где-то на границе с Зоной спрятали почти все снаряжение, а все, что смогли унести - припрятали тут же. Я даже и не знал, что говорить. Погода за окном становилась все более паршивой, мы прошли на второй этаж. Раскрыв дверцы шкафа, он отодвинул деревяшку и вывалил наружу все, что смог с собой забрать. Два пистолета: "ТТшник" и револьвер системы Нагана. Целый альбом с фотографиями различных мест, дневник в старом кожаном переплете, противогаз, дозиметр и еще какие-то странные вещи, значения которых я не понял. Да у них был целый арсенал, блять, нет смысла перечислять все то, что я увидел. А по словам Андрея, - на границе еще больше. Вообщем, через пару часов я свалил оттуда домой, когда уже стемнело. Долго переваривал в голове значение и смысл кучи слов, слишком много информации вошло в мою тугую черепушку за такой краткий промежуток времени. Но долго размышлять над предложением я не стал, той же ночью решил, что согласен. Никаких перспектив в ближайшем будущем я не видел, я бы спился и помер от цирроза, а так - хоть смогу делать то, что умею. Да и денег заработаю.. хотя, на кой они мне? Может, бизнес свой позже бы открыл, или переехал бы куда подальше, вон, в Европу например. Там неплохо, говорят, хотя, смысл кому попало верить? Стоило бы сначала своими глазами увидеть, съездить, прикинуть что к чему, а потом уже решать - оставаться или нет. Вообщем, рано утром собрался и поехал к ним, прихватил из заначки денег, ближе к полудню собрались и двинулись в путь на внедорожнике Пса.
Его имя, я кстати, я так и не узнал. Да и Андрей тоже. Казалось, будто Пес от него отказался или же просто решил, что погоняло гораздо больше подходит ему, чем имя, данное при рождении, возможно, неблагодарной и стервозной матерью. От того и такое отношение. Но это лишь мои домыслы, не более. Дорога была долгой и утомительной, а когда мы продолжили путь пешком и пробирались через густые леса да болота, таща на своей спине весь этот груз, путь казался еще больше изнурительней, но чуть передохнув и перекусив, идти стало намного легче. Вскоре мы пересекли границу через один лаз на который указал мне Пес. Пройдя чуть дальше, где-то через километр мы остановились на нужном месте. Там и был припрятан тайник со снаряжением. Афишировать его местоположение здесь не буду, ибо это наше знание. Плащ, пришитый к повидавшему годы научному костюму, кожаная куртка, респираторы и так далее и так далее. Снарядились мы, вообщем, по полной. Зона оказалась совсем не такой, какой я себе ее представлял. Она была более мрачнее, негостеприимней и, казалось, была словно живой. Как мне позже пояснил Пес - это было действительно правдой. Он считал, что Зона - это один большой и живой организм. Она все знает, всех видит и все чувствует. Она нестабильна, постоянно меняется - ранее закрытые тропы оказываются вновь открытыми, а открытые - закрытыми. Аномалии, мутированные животные, различные адские отродья, группировки. Здесь царило насилие и ужас, но этому я не удивился. Насилие и ужас я успел повидать в свои года. Ошивались мы там около трех месяцев, потом снова возвращались на Большую Землю. За это время я успел повидать многое. Больше всего запомнилось то, как Пес взял к нам в отряд отмычку, молодого паренька, которому даже и двадцати одного не стукнуло. Пес послал его вперед разведать территорию. В тот момент я отчетливо ощутил, как воздух вокруг меня становится тяжелее, гуще, ощутил, как слабо менялась температура, едва заметно, но даже этого мне хватило понять, что что-то не так. Пройдя около десятка шагов, паренек взмыл в воздухе, раскрутился, как на карусели, а потом кровавым фонтаном с ошметками разлетелся по всей округе, сопроводив это оглушающим криком.
В чем то мы с Псом были схожи, мне было так же, как и ему, плевать на жизнь парня, которого мы должны были "охранять" в пути. Но не Андрею. Он хоть и молчал, но по его роже было видно, как ему это не нравится. Скитались мы так около четырех месяцев, потом снова вернулись на Большую Землю с добычей. Ничего там и не поменялось. Все как и было паршивым, паршивым и осталось. В очередной раз отсыпаясь в загородном доме, меня посещали кошмары. Я слышал, как нечто зовет меня. Слова были едва различимы, но тем не менее понятны. А голос.. голос я никогда не забуду. Он был звериным, абсолютно чуждым от человеческого. Говорил, будто, сам бес. И я поддался зову. Через неделю мы снова двинулись в Зону, но в этот раз на Большую Землю не возвращались. За все года, что мне пришлось там провести, я многое узнал и многому научился. Мои навыки в разведке, что я приобрел на войне, здесь оказались весьма кстати. Пес научил меня быть более чутким, более внимательным, чем он сам. Иногда я сам вел отряд, когда понимал, что Псу стоит отдохнуть. Когда мы впервые ходили туда, мне казалось, словно во мне еще осталось что-то человеческое. Остались какие-то принципы, мораль. Зона очень быстро выбила из меня все это дерьмо. Каждый здесь - сам за себя, это я усвоил очень быстро. Мы не раз стрелялись с различным сбродом, который хотел поживиться нашим добром. Мне не раз приходилось стрелять или резать кого-то в спину, не раз приходилось обманывать и подставлять других. В самом начале я еще и думал, что мне светит хорошее будущее, но проведя пару лет в Зоне я понял, что так просто она меня не отпустит. На Большую Землю возвращаться я не хотел, там не было ничего такого, что смогло бы привлечь меня. Зомбированные. Вот те, к кому я чувствовал хоть каплю сострадания, хоть каплю того человеческого, что во мне, возможно, осталось. Мне они напоминали солдат на войне. Такие же обезумевшие, действовавшие по одним лишь инстинктам, лишенные воли и собственной свободы. Я всегда стрелял им точно в голову, лишая их этого ужасного существования. Лучше умереть быстро и безболезненно, чем пребывать в вечной агонии и действовать из инстинктов, мямля несуразный бред, крепко связанный с их прошлым. Каждый день, готовясь к очередному рейду, мы уже на автоматизме тщательно проверяли свое снаряжение, прикидывали сколько потратим еды, денег, патрон, решали, что стоит взять, а что не пригодится. Очень быстро я отказался от детекторов аномалий, это неистовое пиликание раздражало и создавало слишком много шума. Я уже и сам мог определять, где есть аномалии, а где их нет.
Каждая тропа здесь для меня была знакомой, хотя бывало и такое, что мы набредали на совершенно незнакомые нам места, где на много километров не было ни единой живой души, кроме Чернобыльских мутантов. Большую часть черт, полученных в Зоне, я перенял от более грубого и черствого Пса, а также приобрел после собственных ошибок. Благо, ошибок я больше не совершал, ибо здесь их не прощают. Ночью мы никогда и никуда не ходили, даже поссать лишний раз старались не выходить, потому что за задницу могут схватить даже в самом, как может показаться, безопасном месте. Нередко наша троица распадалась и так же резко воссоединялась вновь, в самых неожиданных местах и ситуациях. Пока Пес и Кречет занимались своими делами, я старался особо не отсвечивать и за крупные контракты не брался. Охотился за дешевой наживой, провожал людей в разные места за плату, и делал это весьма хорошо. Не сосчитать, сколько раз я видел смерть и сколько раз я был близок к ней. Но я успел привыкнуть к этому. Постоянный стресс, адреналин, настигающая тебя смерть.. все это иногда походило на соревнование, чувствовался азарт, когда ты борешься за свою жизнь и в конце концов выходишь победителем. А награда за соревнование - жизнь. Самое что ни на есть ценное. Помню последний раз, когда я проявил слабость и замешкался. Это была моя ошибка, но больше я ее не повторял. Тогда мы втроем разделились, Кречет ушел по своим делам, Пес перебивался посредственными и менее рисковыми делами, а мне предстояло повести группу сталкеров через густой лесной массив, к старому заводу в недрах Зоны. Мне было плевать, зачем им сдался этот склад, я не спрашивал, узнал позже сам, когда сталкеры переговаривались между собой о том, какие артефакты смогут достать на этом хим.заводе. Дорога была хоть и долгой, но ее я знал, как свои пять пальцев. Среди них был один нервный, но исполненный энтузиазмом, паренек. Омар его звали, кажись. Зеленый, неопытный, раздражал иногда своими туповатыми вопросами, но все приказы выполнял сразу же, хоть и с задержкой. Иногда я сравнивал его с Кречетом или Псом. Когда мы шли втроем и я резко приказывал кому либо из них остановиться - тот останавливался практически мгновенно, не задавая лишних и тупых вопросов. Каждый из них понимал, что если кто-то сказал стоять - значит нужно стоять. Омар же тупые вопросы задавал, и очень часто. На второй день нашего с ними похода, я остановил группу на ночлег у полуразрушенной фермы. Эти места я знал не особо, ибо в дороге нам пришлось идти другим путем из-за больших скоплений аномалий, но тем не менее вел группу уверенно, ориентировался на едва знакомые тропы по которым проходил когда-то очень давно, по пути вырисовывая в свой блокнот карту с очертаниями местности и новыми аномалиями. Ближе к полуночи на лагерь напали. Большая стая слепых псов появилась внезапно, из гущи тумана. Они были большой занозой в заднице, особенно, когда ты ведешь группу неопытных ребят, которые с этими псами и не бились никогда. Завязалась громкая стрельба, злобный лай смешался с пистолетными выстрелами. Одна из шавок накинулась на меня, но прокусить плотный комбинезон не сумела, я продырявил ее пасть охотничьим ножом. Где то поодаль ото всех, от собак пытался отбиться Омар. Его сбили с ног, вцепившись в ногу. Паренек кричал, громко кричал, а крик его эхом отдался по округе. Впрочем, отстрелять шавок мне удалось, стая начала редеть. Кровь из бедра Омара стреляла алыми фонтанами и растекалась по траве. Омар взвывал о помощи, тянул мне руку и просил передать морфин. Я замер, пытаясь оценить ситуацию. Рана была ужасной, очень ужасной. С такими в Зоне долго не живут. Я слишком долго размышлял над этим, в этом и заключалась моя ошибка. Стрельба могла стихнуть в любой момент, поэтому я начал быстро думать. Омар был сильно ранен, и, судя по всему, путь вряд-ли бы смог продолжить. Он либо умрет от потери крови, либо слепые псы вернутся, почуяв запах. Если бы я позволил ему выжить - мы бы могли умереть все вместе. Это лишний риск, лишняя задержка в пути и лишняя трата медикаментов. Я не раз видел, как Зона лишает людей жизни. Ее законы весьма просты: здесь каждый сам за себя. Я обернулся, на нас никто не смотрел, слепые псы все еще сновали вокруг и пытались выцепить кого по-слабже. Вскоре мольбы Омара начали переходить на шепот. Я ничего не ответил, лишь спихнул его ногой в овраг и быстро удалился оттуда. Мне не было до парня ни малейшего дела - Зона давно вытянула из меня все людское, теперь я думал лишь о том, как мне выжить.×××
Через несколько месяцев с войны вернулся Андрей. Он сразу написал мне, но я все же решил дать ему время переварить произошедшее, ибо сам через это проходил. Через месяц мы встретились снова. Его взгляд был.. никаким. Он смотрел будто в пустоту, я не видел в нем былого Андрея, не было в нем души. Впрочем, как и во мне. Его характер поменялся в худшую сторону, но я принял друга таким, какой он есть, а он - меня. Через неделю он пропал на какое-то время. Пару раз пытался до него дозвониться, но все без толку. Помню, одной бессонной ночью все же смог заснуть. Пробудился от вибрации и треска мобильника, долго вглядывался в экран, пытаясь привыкнуть к свету. Кречет звонил. Договорились встретиться с ним завтра утром у него, где-то в загородном доме. Хотя до этого он жил в квартире на окраине. На вопросы почему он не позвонил утром, Андрей дать внятного ответа не смог и сбросил трубку. Идиот.. после звонка я заснуть уже и не смог. Утром встал разбитый, позавтракал, умылся и оделся, кое-как доехал до его нового обиталища. И машину новенькую себе прикупил, и домишко солидный, правда, в районе неудачном, но все же. Войдя внутрь, Андрюха провел меня в недра жилища, (обставленного, кстати, со вкусом) и тут то я обомлел. На кухне, опрокидывая стакан водки, сидел Пес. Тот самый, с которым мы пробивались адские дебри, где нас поливали со всех оружий. Кого кого, а вот его я точно не ожидал встретить. Присели, разговорились. Пес все так же хранил угрюмое выражение лица и немногословность, но в этот раз он прямо завелся. Молвил он мне о богатствах, о месте, где наши навыки придут как нельзя кстати. И он был прав, когда думал, что с работой у меня так ничего и не срослось. Да, я пытался, но быстро перегорал. Единственное, что я умел, так это стрелять и выполнять приказы. Ничего другого я не мог, да и не хотел. Ежедневные походы в горы сделали меня совсем другим человеком с совершенно другими интересами. Из уст Пса все летело и летело про некую Зону, про аварию на Чернобыле и всю ту, как я думал тогда, чепуху. Но шутить Пес бы не стал, человеком он был таким.. шутки не любил, сам не шутил, говорил лишь по делу. Два дня как пришли оттуда со слов Андрея, купили себе домишко, подальше от лишних глаз, где-то на границе с Зоной спрятали почти все снаряжение, а все, что смогли унести - припрятали тут же. Я даже и не знал, что говорить. Погода за окном становилась все более паршивой, мы прошли на второй этаж. Раскрыв дверцы шкафа, он отодвинул деревяшку и вывалил наружу все, что смог с собой забрать. Два пистолета: "ТТшник" и револьвер системы Нагана. Целый альбом с фотографиями различных мест, дневник в старом кожаном переплете, противогаз, дозиметр и еще какие-то странные вещи, значения которых я не понял. Да у них был целый арсенал, блять, нет смысла перечислять все то, что я увидел. А по словам Андрея, - на границе еще больше. Вообщем, через пару часов я свалил оттуда домой, когда уже стемнело. Долго переваривал в голове значение и смысл кучи слов, слишком много информации вошло в мою тугую черепушку за такой краткий промежуток времени. Но долго размышлять над предложением я не стал, той же ночью решил, что согласен. Никаких перспектив в ближайшем будущем я не видел, я бы спился и помер от цирроза, а так - хоть смогу делать то, что умею. Да и денег заработаю.. хотя, на кой они мне? Может, бизнес свой позже бы открыл, или переехал бы куда подальше, вон, в Европу например. Там неплохо, говорят, хотя, смысл кому попало верить? Стоило бы сначала своими глазами увидеть, съездить, прикинуть что к чему, а потом уже решать - оставаться или нет. Вообщем, рано утром собрался и поехал к ним, прихватил из заначки денег, ближе к полудню собрались и двинулись в путь на внедорожнике Пса.
Его имя, я кстати, я так и не узнал. Да и Андрей тоже. Казалось, будто Пес от него отказался или же просто решил, что погоняло гораздо больше подходит ему, чем имя, данное при рождении, возможно, неблагодарной и стервозной матерью. От того и такое отношение. Но это лишь мои домыслы, не более. Дорога была долгой и утомительной, а когда мы продолжили путь пешком и пробирались через густые леса да болота, таща на своей спине весь этот груз, путь казался еще больше изнурительней, но чуть передохнув и перекусив, идти стало намного легче. Вскоре мы пересекли границу через один лаз на который указал мне Пес. Пройдя чуть дальше, где-то через километр мы остановились на нужном месте. Там и был припрятан тайник со снаряжением. Афишировать его местоположение здесь не буду, ибо это наше знание. Плащ, пришитый к повидавшему годы научному костюму, кожаная куртка, респираторы и так далее и так далее. Снарядились мы, вообщем, по полной. Зона оказалась совсем не такой, какой я себе ее представлял. Она была более мрачнее, негостеприимней и, казалось, была словно живой. Как мне позже пояснил Пес - это было действительно правдой. Он считал, что Зона - это один большой и живой организм. Она все знает, всех видит и все чувствует. Она нестабильна, постоянно меняется - ранее закрытые тропы оказываются вновь открытыми, а открытые - закрытыми. Аномалии, мутированные животные, различные адские отродья, группировки. Здесь царило насилие и ужас, но этому я не удивился. Насилие и ужас я успел повидать в свои года. Ошивались мы там около трех месяцев, потом снова возвращались на Большую Землю. За это время я успел повидать многое. Больше всего запомнилось то, как Пес взял к нам в отряд отмычку, молодого паренька, которому даже и двадцати одного не стукнуло. Пес послал его вперед разведать территорию. В тот момент я отчетливо ощутил, как воздух вокруг меня становится тяжелее, гуще, ощутил, как слабо менялась температура, едва заметно, но даже этого мне хватило понять, что что-то не так. Пройдя около десятка шагов, паренек взмыл в воздухе, раскрутился, как на карусели, а потом кровавым фонтаном с ошметками разлетелся по всей округе, сопроводив это оглушающим криком.
Лес вокруг снова стал тихим, словно ничего и не было. Один из ребят, Псевдо, прибежал ко мне, пихая в плащ пропахший порохом пистолет. - Где Омар? - спросил паренек, оглядываясь по сторонам. - Не выжил. - ответил я, не меняя выражение лица. Псевдо нахмурился, будто хотел расспросить меня об этом, но затем лишь молча кивнул. Никто в Зоне не задавал лишних вопросов. Путь мы продолжили незамедлительно, оставаться здесь было нельзя. Тяжелое и холодное молчание повисло над нами. Я не оборачивался, когда шел, но частью своего разума понимал, что в этот момент вместе с Омаром во мне погибла последняя частичка человечности, маленькая, сморщенная и никому ненужная. Через месяц мы с Кречетом и Псом вновь объединились. Кречета я подобрал на одной из сталкерских стоянок, а на Пса мы наткнулись, когда тот ввязался в затяжную перестрелку с группой фриков. Все двое были в относительном здравии и теперь мы продолжили наш путь вместе. Время от времени Кречет грезил себя мечтами о том, что, возможно, откроет бизнес где-нибудь в Европе на накопленные деньги, и свалит уже навсегда. Пёс, по своему обычаю, никак это не комментировал, я же говорил Андрюхе, что пойду вместе с ним. Мое понимание будущего было смутным и я не был уверен в нем хотя бы процентов на десять, но все же небольшой лучик надежды присутствовал в моей черной, как бездна, душе. Подсознание само подскажет, когда стоит выходить из игры. Пока что оно лишь молчало.
×××
Наш последний рейд ознаменовал собой конец нашему маленькому отряду. Мы намеревались добыть по заказу один артефакт, но наши планы развалились, как карточный дом. Все это произошло на ветхом складе одним туманным утром. Я знал это место, как свои пять пальцев, и знал, какие аномалии здесь можно найти. Они, конечно, постоянно менялись, но как я выяснил, с какой-то определенной последовательностью. Не буду вдаваться в подробности, я не мастер излагать свои мысли по поводу природы Зоны, поэтому оставлю все это в себе. Мы тогда как раз входили на склад, но наши планы оборвал взявшийся из неоткуда матёрый кровосос с огромными шрамами на харе. Эта уродина взревела так громко и так неожиданно, что я с перепугу чуть не лупанул очередью в молоко. Тварь ревела и металась по складу, пытаясь выцепить одного из нас, пока мы стреляли куда попало, в надежде попасть в тварь. Пес лупил из своего АКМа по кровососущему монстру, Кречет палил из Нагана. Тьма тьмущая была, помещение освещали лишь тусклые налобные фонари, огонь из дула да кровосос изредка орал, выдавая свое местоположение. Он играл с нами, пытался изнурить и заставить истратить весь боезапас, кружил перед нами и выжидал удобного момента. Когда я перезаряжал ружье, тварь набросилась на меня сзади, щупальцами медленно обвивалась вокруг моей шеи. Я чувствовал эти мерзкие и холодные присоски на своей коже, благо, мне хватило ума выхватить пистолет и выстрелять всю обойму себе куда-то за плечо. Тварь отцепилась, саданула меня по ребрам и снова растворилась во тьме. Дикая боль обжигала место удара, куртка порвалась, в свете фонаря я заметил стрелявшую тонким фонтаном кровь. Делать с раной было нечего - нужно было стрелять по кровососу, а этим заниматься позже. Позже и Кречет получил свое. Мы старались стрелять по очереди, чтобы тварь не могла застать нас врасплох, когда мы перезаряжались, но ей удалось выцепить Андрюху и мертвой хваткой схватить его за шею. Огромное чудище пряталось за спиной Андрея, провело когтистой лапой по груди, обнажив ребра. Кречет взревел, не в силах сопротивляться выронил оружие и повис на его щупальцах, как на виселице. Тварь придерживала его за плечи, а Пес выпустил всю обойму прямо в грудь Андрюхи, прошивая кровососа. Он отступил, стало быть собирался вновь исчезнуть, но мне удалось зарядить ему из ружья прямо в харю.
Выстрел.
Еще один.
Автоматная очередь от Пса.
Чудище свалилось на землю, дергаясь в предсмертных судорогах и пытаясь уползти от нас. Дикий рев монстра отразился эхом по всему складу, Пес снял с плеча топор, всадил ему прямо в череп, навсегда заставив кровососа замолчать. Тело Андрюхи безмолвно распласталось по бетону, под телом растеклась внушительных размеров лужица. На шее остались следы щупалец. Он был мертв. Терпеть не могу этих адских тварей.. встреча с кровососом, словно игра на везение. Повезет ли тебе наткнуться на еще зеленого, которого завалить будет легче, чем того же старого и опытного. В любом случае встреча с ними себе дороже, лучше обходить стороной и не шуметь. Взглянув в мертвые глаза друга, мной не овладела ни одна эмоция. После этого мне хотелось лишь напиться и лечь спать, в попытке забыть все, что произошло на этом складе. Пес ткнул пальцем в сторону моей раны, я отмахнулся. - Идти можешь? - отозвался хриплый голос. - Могу, - ответил я. - Уходим отсюда. Мы быстрым шагом начали сваливать от склада подальше, прошли около километра. По пути я остановился, чтобы замотать ранение и вколоть обезбол. Пришлось "приклеивать" пласт кожи к месту ранения, чтобы не вырывать его с концами. Но и здесь Зона решила сыграть с нами злую шутку. Я был слишком уставший, раненный и еле брел по тракту, Пес шел спереди. Земля содрогнулась, завибрировала, раскаты грома прокатились по небу оглушительным ревом. В затылке закололо, голова мигом превратилась в кипящий чайник и я уже не был в силах что-либо соображать. Во время выбросов я всегда залезал куда поглубже и старался ни о чем не думать, слишком уж сильно они варили мне голову. - Ты не сможешь идти дальше. - Не смогу, - признался я. Мне быстро пришлось смириться с тем, что я, вероятно, останусь под открытым небом, когда выброс бурей пройдет по округе. - Не забывай нас, лады? - Буду помнить. - кратко ответил Пес и быстрым шагом устремился вдоль дороги, свернув в чащу леса.
Выстрел.
Еще один.
Автоматная очередь от Пса.
Чудище свалилось на землю, дергаясь в предсмертных судорогах и пытаясь уползти от нас. Дикий рев монстра отразился эхом по всему складу, Пес снял с плеча топор, всадил ему прямо в череп, навсегда заставив кровососа замолчать. Тело Андрюхи безмолвно распласталось по бетону, под телом растеклась внушительных размеров лужица. На шее остались следы щупалец. Он был мертв. Терпеть не могу этих адских тварей.. встреча с кровососом, словно игра на везение. Повезет ли тебе наткнуться на еще зеленого, которого завалить будет легче, чем того же старого и опытного. В любом случае встреча с ними себе дороже, лучше обходить стороной и не шуметь. Взглянув в мертвые глаза друга, мной не овладела ни одна эмоция. После этого мне хотелось лишь напиться и лечь спать, в попытке забыть все, что произошло на этом складе. Пес ткнул пальцем в сторону моей раны, я отмахнулся. - Идти можешь? - отозвался хриплый голос. - Могу, - ответил я. - Уходим отсюда. Мы быстрым шагом начали сваливать от склада подальше, прошли около километра. По пути я остановился, чтобы замотать ранение и вколоть обезбол. Пришлось "приклеивать" пласт кожи к месту ранения, чтобы не вырывать его с концами. Но и здесь Зона решила сыграть с нами злую шутку. Я был слишком уставший, раненный и еле брел по тракту, Пес шел спереди. Земля содрогнулась, завибрировала, раскаты грома прокатились по небу оглушительным ревом. В затылке закололо, голова мигом превратилась в кипящий чайник и я уже не был в силах что-либо соображать. Во время выбросов я всегда залезал куда поглубже и старался ни о чем не думать, слишком уж сильно они варили мне голову. - Ты не сможешь идти дальше. - Не смогу, - признался я. Мне быстро пришлось смириться с тем, что я, вероятно, останусь под открытым небом, когда выброс бурей пройдет по округе. - Не забывай нас, лады? - Буду помнить. - кратко ответил Пес и быстрым шагом устремился вдоль дороги, свернув в чащу леса.
Я провожал его взглядом, пытаясь восстановить дыхание. Сдаваться просто так я не собирался. Все же стоило попытаться сделать хоть что нибудь. Я либо подохну, либо удача перестанет показывать мне свою задницу и я смогу пережить выброс. Другого мне не дано. Я быстро пошарился по карманам, ввел себе непонятную ампулу. Читать я не мог, да и осознавать, что творится вокруг, тоже переставал, хоть и не так резко. Казалось, словно я попал в какой-то сон, но даже во сне я всегда выживал. Постараюсь сделать это и здесь. Ноги сами понесли меня в недра леса, небо медленно окрашивалось в алые цвета, пока мою голову буквально разрывало от давления на черепушку. Не по своей воле пригибался к земле, как будто на меня кто-то давил сверху. Уже и не помню, куда шел и где нашел укрытие. Все было как в тумане. Проснулся, когда на улице было светло, в какой-то глубокой норе больших размеров. Видимо прибрел сюда сам и упал вниз, оттого и болела спина, а нога откликнулась тупой болью, когда я собирался встать. Нора химеры, может? Или какого другого мутанта? И не понятно, почему меня еще никто не сожрал, раз это логово мутанта. Наверное, сгинул во время выброса или до, а логово заброшено? Так или иначе - мне просто повезло. Все же Зона решила не добивать меня окончательно, все же, я был еще ей нужен. Выйдя наружу, меня ослепил яркий солнечный свет, пару раз упал на размокшей от недавнего дождя грязи. Небо после заточения в темной и сырой норе казалось невероятным зрелищем. Впервые за долгое время на моем лице расплылось подобие улыбки. "Повезло", подумал я. До ближайшей стоянки добирался долго, ориентировался на карты и на собственную чуйку, что хорошо развилась за время пребывания в ЧЗО. Стороной обходил сталкеров, выискивал в бинокль мутантов, не приближался на десяток шагов к аномалиям. Спешка была ненужным элементом в моих путешествиях, добрался я ближе к сумеркам. Через месяц снова вернулся на Большую Землю. По пути наткнулся на наш старый тайник, там и захоронил пистолет Кречета, который он отдал мне не так давно. Смастерил крест и ушел восвояси. Так будет правильно, думаю..
На Большой Земле попытался прижиться к обществу. Недельку жил в старой квартире, потом переехал. Познакомился с какой-то барышней, правда та сукой и шкурой оказалась - перемахнула на член одного мажорика, но мне было плевать. Как я и думал, Зона отпускать меня не хотела. Я много раз пытался возвращаться к нормальной жизни, но после всего того дерьма, что я повидал, это было уже невозможно. Мне уже и не были нужны деньги, на что я мог их потратить? Дом? К черту. Машина? На хрен она мне? Бизнес открыть? Бред полнейший, я не предприниматель. Я солдат. Умею стрелять и убивать, другого мне не дано. Тут и дураком быть не надо, чтобы понять, как быстро я прибежал обратно в Зону. Проходя через бывший тайник, ныне захоронение, я оглядывался назад. За плечами пролетела вся счастливая жизнь, которую я мог прожить, если бы смог научиться жить в обществе, как нормальный человек. Но эта жизнь мне не была нужна. Азарт в игре на выживание - вот, что мне нужно. Стрельба, обман, охота, тайные тропы - вот мой уклад жизни. Топтать Зону - мое кредо. Думать о Большой Земле я больше и не смел.
