Вечер. Казалось бы, что холод полностью окутывал небольшую, давно брошенную избушку на топях, но яркое свечение огня в этом здании давало понять, что всё таки человек волен создавать комфорт даже на забытых
Богом местах. Его изрядно потрёпанная куртка уже давно пропахла табаком и копотью, а старые армейские берцы вот вот попросят каши, но его это совсем не волнует, для таких, как он, ужин, состоящий из банки шпрот, хлеба, и дешёвого табака является намного важным делом, нежели одежда, скрывающая его уставшее тело. Вновь и вновь он усердно перечитывает свои записи в ежедневнике, куда записывает свои мысли обычным карандашом, пытаясь вспомнить, для чего ему эти записи. Некогда он был самым обычным человеком, у которого есть чувства, мечты и планы на эту жизнь, но всякий повадившийся в зону перестаёт понимать, к чему ему все эти грёзы.
12.08.2008
Мы с Ефимом уже как два месяца пересекли периметр, не ожидал увидеть тут кого то ещё. Земли эти считаются нетронутыми, там даже нога человека не ступала, а всех живущих в деревушке рядом с блок постом можно по пальцам сосчитать, сомневаюсь, что можно тут увидеть кого то ещё из рода хомо-сапиенс. Зато местная фауна тут будь здоров - собаки тут не похожи сами на себя: кожа облезлая, пасть гнилая, а глазные яблоки напрочь отсутствуют, по всей видимости из-за второго взрыва их так покорячило, а что уж говорить про существ, похожих на свиней и ходячий кусок мяса одновременно, но у нас есть проблемы по серьёзней... А ведь та бабка на Дитятках правильно говорила, что нужно нам у неё по больше еды набрать, думал может она так, лишь бы сбагрить кому чего, не доверяю я торгашам, все они где то да обманут, да и жаба душит меня, всё таки мои кровно заработанные тратить на провизию... Теперь жалею, цены за периметром намного больше на продовольствие, как и спрос. Не всегда хватает, приходится нам с Ефимом лазить где попало и доставать всякий хлам, чтобы обменивать его на банку тушёнки. Тем не менее надежды мы с Ефимом не теряем, рано или поздно откопаем что-то стоящее и озолотимся, в первую очередь куплю своей... *неразборчивый текст из-за сгнившего участка бумаги*
Мысли так и терзали его - кто такая своя? Может быть мама, или это невеста? А может быть у него есть жена и дети? Но он совсем не чувствовал того, что обычно чувствуют отцы, которые не по своей воле оставили семью без кормильца. Что вообще было
до? Едкий дым от "Космоса" наполнял его лёгкие, а сам он неспеша разглядывал записи и с улыбкой на лице вспоминал своего товарища Ефима. В этом месте Ефим был единственным, которому можно было довериться. Остальные казались ему лжецами, кто будет говорить правду незнакомым людям, которыми движут деньги? Вопросов не становилось меньше, а только больше. С каждой выкуренной папиросой и с каждой прочитанной страницей всё больше и больше прояснялись мотивы и хронология событий, но легче от этого не становилось - его так и терзали сгнившие до черноты страницы, но почему его ежедневник, который он так бережёт, стал таким?
02.10.2008
Уходя всё дальше и дальше в поиске всякого нужного хлама и прочих ценностей мы натыкались на странные, как бы так описать, явления, похожие на некую материю. Крысы, попадавшие в них, мигом превращались в фарш, аж кишки по веткам разбрасывало, а местная фауна обходила такие явления стороной. В деревне в шутку такое называли смертельным аттракционом, но нам было не до шуток. Уходя всё глубже в зону мы встречались с ещё большим количеством проблем - радиация так и била в голову, приходилось закупаться ещё и спиртным, противорадиационные препараты были нам не по карману, да и таких смертельных аттракционов ловушек становилось гораздо больше. В меру моей наглости я стал загибать цены на всё, что мы могли найти с Ефимом, от чего спрос не упал, а наоборот даже вырос. Тратить деньги - это мой конёк: новое снаряжение, еда и ружьё с патронами не могли вечно пылиться у торгашей. Исследовав не малое количество километров мы обна... *неразборчивый текст из-за сгнившей бумаги*
Вновь сгнивший участок. Неизвестность никогда не пугала его, но не в этот раз. Даже не зная своего имени он мог только гадать, что же они могли обнаружить со своим товарищем. Жадность и наглость была характерна для нашего героя, но он привык прикрываться тем, что он просто пытается выжить на этих землях. Лампадка, казалось бы, вот вот потухнет. Подливая масло из, уже пустой, банки шпрот он продлевал себе освещение, в таких условиях приходится использовать ресурсы по максимуму, к такому нужно подходить серьёзно.
17.03.2009
Мы готовились к этому походу почти пол года... За это время мы успели отойти от периметра довольно далеко. В этих местах уже нету этих сраных патрулей, этих новых лиц, которые считают, что человеку подвластен этот мир, нету всех этих барыг и прочего сброда. Чем севернее мы уходим, тем больше ловушек, тем больше зверья, тем больше радиации, тем ценнее находки. Многие старожилы верят в некий клондайк, который находится в самом эпицентре взрыва. Всё сходится. Мой товарищ Ефим всё с ветром в голове утверждал мне: -Щука, чего ты так трясёшься? Нам же не в первой такие дела проворачивать, только на этот раз с размахом! Ага, только я, в отличие от него, всегда ко всем делам подхожу серьёзно. Если тянуть провизию, экономить патроны по возможности обходя местное зверьё, то хватит на пару месяцев, заберём самое ценное и свалим, болтами бы только запастись, не известно, что нас может ждать впереди и сколько ловушек мы повстречаем.
12.05.2009 ???
Я не знаю, сколько мы уже тут торчим. Вся группа... Никого нету! Эти твари загнали нас в бомбоубежище, провизия на нуле, не знаю, сколько мы тут ещё протянем. Только мы с Ефимом выжили в этой заварушке, но мы не переживём это снова, патроны кончились... Эти твари... Их было всего две особи, еле заметные силуэты проносились перед нами, они были слишком быстры, чтобы можно было среагировать. Они выцепили нас по одному, благо рядом была яма, куда я потащил за собой Ефима. Мы бежали вглубь этой ямы, бежали так, как никто другой. Казалось эти твари никогда нас не догонят. В конце тоннеля я увидел открытую герметическую дверь а дальше всё как в тумане. До сих пор я слышу этот скрежет за дверью, неужели это конец... *страница обрывается, остальная часть ежедневника гнилая*
Щука... Больше ничего он не мог знать о себе, о своём прошлом, о своём настоящем, о своём будущем. Лишь малые зацепки дают ему понять то, что он тут не один. Он всё ещё помнит тот свет за открытой герметической дверью, того старика, который вытащил их, разбитых, уставших, почти похороненных заживо рядом с другими такими же авантюристами, Ефима и Щуку. Оба они оказались на этом хуторе, но как точно - никто из них не помнит. В их головах остался образ того старика, для них он был как ангел хранитель в этом
Богом забытом месте. Провизии и инструментом хватило на то, чтобы восстановить снаряжение, по всей видимости старик оставил всё это, как будто бы сама зона дала второй шанс. Такое в этих краях можно считать высшим благословением, ведь тут нету места жалости и милосердию. Печка, в старой и ветхой избе угасала с каждой минутой. Старый, сгнивший ежедневник послужил для неё неплохим топливом, не смотря на то, что книга на половину сгнившая. На столе у Щуки остался лишь один еле живой лист с тропами и местами, где они с Ефимом когда то бывали.
Лампадка, некогда горевшая ярким огнём, затухала.
