- 183
- 355
Лишь оказавшись в бездне отчаяния человеку открывается истинная надежда. Как загнанный в угол зверь пытается атаковать, зная, что не победит, человек, оказавшийся в экстремальных для себя условиях, начинает искать варианты выхода, перебирая миллионы, если не миллиарды, возможных исходов. Нет вариантов, которые бы не имели шанса, а человеческий мозг может эти варианты рационально обосновать и продумать примерный шанс на успех. Кому-то что-то на ум никогда не придёт, а есть люди, которые мыслят критично. В их силах голыми руками справиться с медведем, в их силах свернуть горы и создать новые земли.
Наталия никогда не питала чувства «Мне нужна мама!». Всё нужное ей рассказывала бабушка. Она являлась учительницей младших классов городской школы. Классы по двадцать человек ей удаётся контролировать, а одну дочку она ничему не научит? Конечно научит! Людмила Константиновна занялась дошкольной подготовкой своей дочки очень основательно. На улице было очень трудно находиться, холодный город Новосибирск не позволял выдержать молодому тельцу хрупкой девочки на улице долгое время. Сидя дома и не зная, чем заняться, она играла в куклы, те самые, советские и уродливые, а когда это наедало, она шла к бабушке, которая как раз недавно вышла на пенсию. Та бралась за «усиленную программу подготовки». В школе бы она выдала несколько заданий из учебника, своей внучке же пришлось решать целый учебник, не пропуская ни одно задание, даже то, что со звёздочкой и в конце параграфа. Отец приезжал раз в неделю или реже, маленькая девочка знала, что папа обязательно привезёт подарки и поведёт её куда-то. Отец был верующим человеком, воспитывая в девочке хорошее отношение к религии и показывая то, что любые консервативные устои – это благо. Во времена отпусков удавалось ездить на разные культурные просвещения: театры, галереи, выставки.
Толика власти в руках девочки позволила ей малость злоупотреблять своим положением. Пропущенные уроки физкультуры из-за месячных, несколько дней «отпуска от учёбы» в год никто не замечал. Она позволяла себе почаще уходить с уроков пораньше, якобы на секции, на самом деле уходя домой и занималась в свободное время, пока бабушка не видит, своими делами. Наташа не чувствовала за собой ухода, не безосновательно. Она чувствовала, что дедушка больше любит уделять внимание своим делам, чем ей, отец редко появляется, а бабушка попросту не может ничем помочь. Когда она перешла в старшие классы, стало намного тяжелее общаться со сверстниками и более взрослыми ребятами. Она, худая и хрупкая, в злом городе с процветающими криминальными ростками чувствовала себя забитой в угол. Ей удалось додуматься до того, до чего ей никогда не позволили бы дотронуться любящие родственники.
Наташа записалась на секцию цигуна. Когда все узнали о том, что она посещает и занимается где-то физически, ей сразу сказали оттуда уйти. Никто не хотел, чтобы «принцесса» занималась подобным. Отчасти это было правильно. Ведь в регулярных практиках её тело, кожа и хрупкое тело испытывали большие проблемы. Поскольку это являлось направлением у-шу, помимо дыхательных практик ещё были и физические. Прыжки, бег, удары по дереву, спарринг с уклонениями от медленных ударов, постепенно ускоряющихся и прочее. Наташа успешно скрывала свои тренировки около года, ей удалось лукаво попросить поставить дедушку подпись на документ, ведь тот слабо видел вблизи. Обнаружили сначала множество синяков по телу, будто девочку били долго и сильно. Отведя к врачу, выяснилось, что у девочки тонкая кожа. Различные умные термины не интересовали, но путь ей больше в секцию был закрыт, чтобы избежать неразберихи. Навыки оттуда помогали девушке всю дальнейшую жизнь. Дыхательные техники, оттачивание удара, уже побелевшая рубцовая ткань на кулаках. Это всё было уже под окончание школы, удалось добыть себе интерес, который было не суждено реализовать в дальнейшем. В горле стоял ком. Тяжело было воспринимать, что больше нельзя было вернуться в любимую секцию.
Теперь Наташе был закрыт доступ в любую секцию физической подготовки. Даже в волейбол и йогу. Поскольку там тоже есть риск получить гематому, которую придётся объяснить. Здесь как никогда тяжело было без матери, которая могла утешить. Бабушкино утешение тоже помогло, но материнское бы исцелило, а не убрало чувство потерянности. Единственное чем она могла объяснить это – Господь от чего-то оградил. Девушка решила дальше заниматься учёбой. Мальчики к ней подбивали клинья, никто не учил её общаться с ними, и она практически сразу отшивала молодых, ещё стеснительных ребят. Отец категорично относился к любому из парней, ведь его единственная дочь была той, кого он бы никому не доверил. Ещё и воспитание девочки-заучки легло так, что она старалась не выделяться, ничего не просить, отчего интерес всего окружения к ней быстро затихал. С парнями не клеилось, секции тоже не посещала. Грудь поздно начала расти, девочки уже чуть ли не выходили замуж, а она оканчивала школу и шла учиться.
К слову, куда же ей идти учиться? Всю жизнь был интерес только к одному – учёба. Базовые знания стартовых наук, которые раскрываются учебными заведениями по специалитету. Удалось пойти учиться на пищевого технолога. Простая с виду профессия, вполне подходящая любой умной и расчётливой девушке. Четыре года обучения. Весьма простого. Всю учёбу у ней складывалось ощущение, что она единственная умная во всём заведении. Учителям было плевать. Приходилось ездить на «сбор картошки», это было единственное тяжелое мероприятие для Наташи. В окружении крупных девок, явно любящих поесть, её хрупкое и ранимое из-за болезни тело не позволяло в должном объёме оказывать помощь своим товарищам. Гематомы, нередкие ссадины и порезы тут обострились. Приходилось работать руками, а не мозгами, из-за чего руки быстро травмировались. Ей отправили обратно домой, пока все работали. Проблем с учёбой не могло быть из-за того, что она староста класса и отличница. Остальным удалось получить опыт около-армейской самостоятельной жизни, ей же стало слишком тяжело и быстро отправилась домой. Это нельзя было назвать экстремальными условиями, просто физически невозможно было справиться. Корочку она получила без проблем. С мужчинами всё так же тяжело, Новосибирск не пестрил хорошими кандидатами в женихи.
Молодая девушка устроилась на предприятие подобием «подмастерья» в технологи к престарелому мужчине, который уже скоро должен был уходить на пенсию. Их компания изготавливала супы в специальных контейнерах, необходимо было контролировать два этапа: упаковку и транспортировку. То есть, на ней лежала документация. Бухгалтерия её мало интересовала, ей необходимо было заниматься куда более мелочными делами, в духе выбрать конкретного поставщика и покупателя. Наташе удалось разгребсти, как она сама называет, «пенсионерский завал», который она так назвала из-за очень старых методов заполнения документации, вместо более упрощённого, ещё и отказ от некоторых компаний, которые отказывались от исполнения рекомендуемых норм. Удалось наладить множество моментов, поскольку впервые у Наташи появилась возможность какого-то инициативного движения.
Как оказалось позже, ей навязали транспортировку, хотя этим должен был заниматься другой человек. Лукавый работодатель просто держал подставное лицо, получавшее копейки, пока вся компания получала заработную плату за сотрудника в карман. Узнав это и добившись правды от начальства, Наташа не придумала ничего лучше, как пойти в соответствующие государственные органы и пожаловаться. Как оказалось, родственники руководителя компании стояли очень высоко. Брат, сват, зять и другие личности образовывали ком сетей, которые было практически нереально развязать обычному человеку. Страшное стечение обстоятельств привело к неожиданной развязке.
Осужденная Наталия по неизвестной для себя причина попала сначала в СИЗО, а потом и в тюрьму. Оказалось, что на неё сфабриковали дело по тому, что она воровала деньги компании, непосредственно ей вредительствуя. Даже идеально подделали её подпись. Крах. Плачущие родственники, не понимающие как это могло произойти. Предвзятый судья выносит почти максимальный тюремный срок «4 года тюрьмы колонии-поселения». Суд бьёт молотком, закрепляя вердикт. Заключённую уводят. Вся семья рыдает, не понимая, как это произошло. Полицейские уже готовятся переправить её в колонию. Дело возымело большой резонанс в городе, Наташе было тяжело в дальнейшем даже из-за информации в газетах.
Женская тюрьма отличалась во многом от мужской. Порядки здесь намного лояльнее, многие женские проблемы удовлетворяются, чаще посещения и даже больше территории на одного человека. Мужчин особо близко не подпускали, а все девушки в тюрьме занимались швейным делом. Те, кто не умели, таскали, мыли или учились как подмастерье. У всех заключённых самый тяжёлый день это первый. Страх неизвестности сопровождается страхом тюремных порядков. Эти истории про «опущенных», которые спят на бетоне под кроватями. Однако, в женской колонии было всё не так. Здесь были только те, кто торговали телом, и те, кто очень грязно себя вёл или жил. На верхушке были либо «бабы с тяжёлой рукой и весом больше ста килограмм», либо связанные с бандитской жизнью авторитетные женщины. Зайдя в камеру вместе с несколькими другими женщинами, Наташа ничего не чувствовала. Она уже выплакала всё, когда узнала о том, что ей мало шансов отвертеться от уголовного срока, как ей говорил адвокат. Адвокат и так постарался всеми силами ей помочь, но не смог ощутимо уменьшить срок.
Первый день, первое посещение общей комнаты. Десятки двухэтажных кроватей, поставленных в ряд. Те, кто лежал, начинают вставать и интересоваться пришедшими. Сразу начинают звучать вопросы «статья?», «первоход?», «сколько лет?» и другие. В их блоке не было, как обычно называли, «мамочки», которая принимала решения. Здесь была очень дружественная атмосфера, как это поначалу казалось. Успели познакомиться, даже успели поделиться первыми передачками с воли. Из рук Наташи были получены вкусные продукты, что всех обрадовало. Статья же, как многие говорили, «подогревала сидельцев». Узнав, что у Наташи ни копейки за душой, не поверили. Пришлось доказывать, но словам никто и никогда не доверяет. Хоть все в одинаковой форме, но складывалось ощущение, что она была им должна. На Наталию смотрели с презрением, будто она действительно была виновата. Всех агитировали с ней не общаться. Она стала тюремным изгоем.
Наташе было не привыкать к одиночеству. Её школьные подруги никогда ей не были особенно дороги, как бы они друг с дружкой не общались и не делали вид, что они дороги. Их пути быстро расходились, душевных ранений не было. Здесь же, в тюрьме, живя бок о бок с теми, кто тебя не уважает, оттачивается характер. Нельзя было прогнуться под эту систему. Гнобление вместо опускания человека оттачивает в нём стержень. Отказываются подходить уже не потому, что человек изгой, а потому что боятся. Наташа же была физически сильнее многих девок, её удар был настолько болезненный для них, что даже встать потом было трудно. Ей дали одновременно обидное и авторитетное погоняло. У многих опытных зэков, которые получили прозвища не по фамилии, они созвучны с чем-то обидным. Её нарекли Пасть, ведь лезть, как говорили, к Пасти опасно, ведь, если что, она может и голову оторвать. Спустя год отчуждения от общества к ней всё же начали примыкать в подруги различные девушки. Наташа за год изменилась до неузнаваемости. Молодая девушка из жизнерадостной, открытой к жизни, осунулась до хмурой, как небо осенью, и тяжелой по характеру, как свинцовая пуля.
Справедливость. В бездне отчаяния, уже несколько лет проработав на компанию, которая всё урезала ей заработную плату, девушка образовала небольшую преступную группировку. Её основная цель состояла в нейтрализации бандитского, несправедливого влияния. То, как её с помощью бандитской подставной схемы посадили, она помнит всю жизнь. И допустить подобного повторно нельзя. Основная часть группировки состояла из женщин и девушек, которые убирали и ухаживали за гостями в приличных отелях. Удавалось найти компромат, выпросить денег, а с помощью больших сумм организовать большую бесплатную адвокатскую контору. Деньги официально брали, но быстро возвращали владельцам, объясняя политику работы конторы. Наталия руками шантажа, краж и вымогательства как Робин Гуд отнимала у преступников деньги, пуская их на благое дело. Абсолютно перевёрнутое мировоззрение в тюрьме поставило перед фактом, «либо я, либо никто». Справедливость должна нестись не кем-то, а руками жаждущих. Всё происходило из подполья, но люди знали, кто во всём участвовал и был руководителем.
Наталия старела, так и не найдя себе мужа. Партнёра на ночь найти было легко. Но вот по жизни… Совсем другое. Её не интересовал любящий, заботливый муж. Её не интересовал тиран, жаждущий её. Ей нужен был тот, на кого она могла опереться. А, зная её прошлое, легко сделать акцент на том, что доверие – не её конёк. Слишком ветвистая и узкая тропа лежала к её сердцу. Секс лишь удовлетворял физическую потребность, разгружал её. За годы жизни и слабое либидо она так и не смогла найти себе достойного мужчину. У неё были и молодые, и старые обожатели, но они все смотрели не туда. Ей нужен был преемник, тот, кто разделит с ней «права на справедливость». Таких не было. Никто не хотел идти против устоев, никогда не хотел организовывать нечто, что затеяла тогда ещё молодая девушка.
Тридцать лет. Празднование в одиночестве с бутылкой вина. Скоро придёт снятый на ночь мужчина с шестью кубиками на прессе и внушительным достоинством между ног. Но счастья ей это не принесёт. «Её девоньки», как она называла своих работниц, заимели компромат на одного крупного бизнесмена и угрожали ему рассказать жене. Та могла забрать половину его имущества, отчего мужчина решил отдать миллион. Как оказалось, помеченных купюр. Тот был явно связан с государственными органами. Зная, что никому нельзя доверять. Пасть самостоятельно всё проверила, нетрудно было найти в стопке особенные купюры. Такого прощать было нельзя. Пасть самостоятельно поехала к нему домой и начала спрашивать у него зачем было необходимо мешать ей. Тюрьма дала ей отсутствие сострадания. Пока других пинают, пока кого-то убивают, отвернись, чтобы сказать, что не видел, что произошло. На этом задании она собственными руками доказала, что её нельзя обмануть. И поймать её за руку было невозможно, слишком серьёзное алиби. Дашь денег кому нужно, и он напишет любую справку. Частный стационар, в котором она якобы проходила лечение, готов был дать любые подписи за кругленькую сумму.
Пальцы, молоток, ножницы, жгуты. Вся совокупность организовала целый час пыток. Человек в ближайшие полгода ничего не подпишет, и никому не сможет объяснить почему это произошло. Наталия даже чувствовала бальзам на душе, когда ломала пальцы тому, кто её обманывал. Она бы не вынесла повторной подставы. Ментальное здоровье было подорвано, её прошлые принципы были искоренены из мозга, Наташа стала совсем другим человеком. Все, кто её окружал, сами боялись, ведь с каждым годом она становилась всё более радикальной в своих методах. Кражи уже происходили не закрыто и того, что нельзя будет афишировать, а крали у бизнесменов целые сейфы, которые потом пилили наёмные медвежатники. Связь с криминальными структурами укреплялась, что не могло не оставить след на психике.
Приходилось и убивать. Есть люди, которые не поворачивают назад из-за своих принципов. Таких видно сразу. Таким бесполезно объяснять, единственный аргумент, который они воспримут, это пуля в лоб. Пережившие девяностые ничего не боялись, зачастую конфликты кончались вооруженной стычкой. Каждый из Справедливости носил с собой оружие, даже адвокаты старались носить с собой, чтобы обезопаситься от возможного нападения. Были и люди, которые сдавали контакты Наталии и её подчинённых, но те долго не жили. Пасть не церемонилась, за годы у неё образовалась целая сеть информаторов и её слуги были в разных областях. На многих образовывался значительный компромат, отчего легко было манипулировать людьми. Остальных же приходилось либо калечить, пугая страхом, либо убивать. В руках Наталии убийство выглядело как средство искупления. Некоторые невольно решают брать на себя работу, которая им чужда. Женщина же решила, что ей удастся донести до человека перед смертью, что он сделал не так. Боль, которую испытывали её жертвы, тяжело описать разумным, человеческим языком. Хтонический ужас и сокрытый во тьме страх – вот что ближе всего охарактеризовывает её как палача.
Место, куда отправлялась Пасть, являлось зоной техногенной катастрофы. Чернобыльская Зона Отчуждения. Об этом месте ходили туманные слухи, в том числе о влиянии радиации на организмы. Наташе дали огромный список покупок и целый сборник аудиозаписей от того человека, который там был длительное время. Гигантский пласт информации было трудно переварить. Мутанты, аномалии, болты, мародёры… Где-то в глубинах мозга эта информация запомнилась, хотя полноценно и в идеале запомнить всё было трудно. Автомобиль необходимо было заказать до украинского посёлка Дитятки, оттуда путь был куда проще, чем с любого другого пункта. Куча пересадок, дорогущее такси до посёлка, путь в дальнейшем шёл через такого же дорогого проводника Царицына. Мужик довёл куда нужно, получив нужную плату. Наталия снова оказалась одна. И теперь её путь справедливости перешёл в Зону.
Последнее редактирование:
