Тёмные московские улицы таят много грязи.
Справедливость – пустой звук. Только кажется, что в мире царит гармония. Гиви понял это с самого молодого возраста. Воспитывался он как обычный грузинский ребёнок, живший в Москве. Не выделялся ничем заурядным, но и не был тем, кто отстаёт. Он просто слился с обществом, в котором рос. Самая первая мысль, которая посещала его голову – сначала делай анализ всего вокруг, а потом уже говори или делай. И, самое главное, не выделяйся. В случае, если ты выделяешься, тебя стараются ставить в пример и ведут с тебя соответствующий спрос. Это может быть мелочью. От того, что ты выносил игрушки поиграть и перестал, до того, что ты работал за троих, а потом стал выполнять всё исключительно по норме. Если ты не будешь выделяться, тебе будет проще жить. Огромный пласт людей этого не понимает и выкладывает все силы, надеясь на успех.
Гиви только показывал себя заурядным ребёнком. На самом деле он обладал большими способностями к поварскому делу. Его первоначально учила матушка, добрая, слегка тучная женщина с «золотыми руками», как её всегда называл отец. Та знала целую тучу рецептов, передававшиеся из рук в руки хозяйками её семьи. Отец превосходно работал с мясом, делая из него нежнейшие и вкуснейшие вещи. Разделывать мясо он учил ребёнка с детства, когда у него даже сил не хватало пустить нож под шкуру. Уже в школьном возрасте он познакомил парня с тем, как забивают свинью. Это была ужасная картина.
Изредка они приезжали в деревню, чтобы развеяться от городской суеты. Благо, жизнь позволяла, а бабушка с дедушкой, жившие как раз где-то в Подмосковье с радостью принимали внука и сына.
Худой парнишка пришёл к отцу позвать того за стол. Перед собой он увидел отца, который держал тучное тело откормленного животного ногами, а в руках держал топор. Топор был остро наточен, Гиви видел, как отец точил его почти всё утро. Животное не подозревало о скорой кончине, не старалось вырваться, будто принимая любую судьбу, которую ей уготовили. Однако, как только отец замахнулся, он расслабил немного хват ногами, нанося удар. Животное начало движение, и, получив удар, с первого раза удара вонзившийся в шейный позвонок под углом, завизжало в весь голос. Вслед за неуспешным ударом последовал успешный, отрезавший свинье её огромную голову, которая ещё с секунду издавала звуки. Отец отпустил тело свиньи, а то по инерции начало бежать вперёд. Что же находилось спереди? Вход в сарай. И ещё там стоял Гиви. Отец только и успел крикнуть «ДЕРЖИ, БЛЯТЬ!», не успев в прыжке схватить тельце. Безголовое тело по инерции бежало прямо, никуда не сворачивая. Можно было прыгнуть вбок и уйти от удара, но тогда кровавая лужа бы вместе со свиньёй тянулась неизвестно докуда и сколько по времени. Оглянувшись, Гиви заметил единственный предмет, который мог бы ему помочь – острый и длинный шампур. Взяв тот в обе руки и зажмурившись, он столкнулся с телом, которое чуть было не снесло его, но, когда тело свиньи почти полностью проткнулось шампуром через отверстие, где раньше была голова, та упала замертво. Эту историю Гиви помнит до сих пор. Особенно то неповторимое чувство, когда ты, хоть и весь в крови, побеждаешь
что-то непокоримое. Странное чувство, которое трудно испытать обычному человеку.
В школе многое происходило по блату. Отца Гиви знали все учителя и закрывали глаза как на выходки парня, прогулы и плохие оценки. Тот был влиятельным человеком, хоть конкретно кем Гиви и не узнал за всю свою жизнь. Парень рано ушёл из дома и практически не возвращался, он хотел сделать свою жизнь самостоятельной. Как раз когда всем давали общежития в средне-профессиональных и высших учебных заведениях, Гиви заселился в одно из таких. Это было недалеко от дома. Не МГУ, но тоже неплохо: это был технический университет, название которого грузин так и не запомнил, хоть и отучился на прораба в цехах по ремонту различного оборудования. Его послали на практику на военный объект. Там был огромный дефицит кадров и новичков, только окончивших «вышку», набирали с большим удовольствием. Гиви ещё радовал один факт, благодаря которому он окончательно принял решение: ему не нужно было идти в армию, пока он трудился на этом предприятии. Для начала его приняли на подмастерье, как и многих до него. Прорабом стать не так уж и просто, как кажется. Нужно было вникнуть в структуру работы, а потом уже начинать командовать. Как оказалось, смысл его работы был очень прост. В качестве подмастерья он лишь проверял качество деталей и устранял дефекты с помощью инструментов, если те были. Приходилось следить за конвейером, который регулярно выплёвывал новые детали. Те необходимо было визуально просмотреть и поставить галочку. Работы иной для подмастерьев найти было трудно, машина делала всё сама по себе, а смотреть как мастер загружал форму и ставил программу было бесполезно, ведь этот навык оттачивался буквально за пару дней. Нужно было усвоить ряд дефектов,
который мог бы сыграть роль. Конкретно для чего были эти заказы сказать было очень трудно. Все говорили между собой, что это делали оружие, но, возможно, это были и более важные детали. Осматривать детали приходилось с помощью другого станка и специальных увеличительных инструментов, а также в случае брака необходимо было провести много процедур контроля. Здесь было очень трудно, но Гиви влился в коллектив и работу без особых проблем. Ему почти сразу дали служебную квартиру рядом и работа продолжалась.
Что-то душило грузина. Не физически, а морально. Ему чего-то не хватало. В жизни не было никаких подъёмов и спусков. Будто движение по равнение. Нет опций затруднить свою жизнь и нет никаких облегчений. У Гиви не было в жизни такого чувства, что он когда-то выиграл в лотерею или наоборот, фортуна будто держала его на середине, не позволяя выбрать иной путь. Слишком скучная жизнь. Девушки старались не связываться с Гиви из-за его отстранённости и нежелания как-то контактировать по-особенному. Однако, одна ситуация кардинально поменяла мировоззрение о своей жизнь. Гиви был похож на грузина, тут не поспоришь. Идя по Москве из своего квартала в другой на работу, он встретил несколько бритоголовых. Белые шнурки, все дела. Им оказалось не важно кто по национальности этот грузин. Неонацисты напали на Гиви, побив с помощью кастета и ног так, что он восстанавливался несколько недель. Только потом к нему зашёл один из лидеров этой группы и объяснил ситуацию. Что в этом районе один из, как он сказал, «похожих на тебя», напал и убил с помощью ножа парочку бритоголовых. Тут и пришло осознание в мозг молодого, но уже в состоянии принимать решение, парня. Гиви держал в руках несколько купюр, которые ему выплатил этот человек на лечение. Улыбка с лица грузина ещё долго не могла убраться, он открыл для себя одну истину, которую раньше не понимал.
Помимо того, что он больше не мог себя считать грузином, ведь он практически не соблюдал традиции, и не мог считать себя
русским из-за внешности и некоторых повадок, была открыта одна истина. Каждый человек судья как самому себе, так и всему вокруг. Гиви решил отомстить этим бритоголовым. Жестоко отомстить за то, что они его обидели. Что будет дальше его не сильно волновало, но пути отходов и подходов он продумал заранее. Молодой парень даже продумал то, что сделает и где скорее всего их найдёт. Он слышал о том, что пару их ребят убили в небольшом участке парка, вот туда и направился Гиви. К тому же, он знал к кому обратиться за оружием из-за специфики своей работы. Ему неоднократно за пределами завода поступали предложения по покупке деталей или продаже прямо с этого завода. В качестве оружия выступил обычный Макаров со сточенным серийным номером и одной обоймой. Увидев их издалека, в груди трепетала какое-то необъяснимое чувство. Маниакальная одержимость осуществить идею, которую до этого долго обдумывал. Месть. Ненависть захлестнула, но холодные и расчёт по действиям позволил дойти Гиви прямо до места, где сидели трое. Те не подозревали о чём-то плохом, уже забыли кого избили и даже не смотрели в его сторону. Подойдя сзади, те обернулись. Первый увидел пистолет прямо перед своим лицом. Выстрел последовал незамедлительно. Человек, не имеющий навыков, расправился очень меткими и хладнокровными выстрелами с теми, кто обидел его. В парке в такое время людей встретить было очень трудно – стоял уже вечер, темнота не позволяла ничего видеть, кроме как под фонарями, а группа сидела под собственным освещением. С помощью меткого выстрела по близко висящему фонарю тот погас, временно сохранив то, кто убил и кого. Одежду пришлось порвать на лоскуты
и дойти обратно в футболке вместо длинного плаща. Кровавый плащ удалось Гиви схоронить там, где вряд ли будут искать: в мусорке в другом квартале.
После этого действия возникло облегчение, которое Гиви охарактеризовал как «достойное смерти этих несчастных». Дальше последовало то, что разнилось с прошлыми действиями. Он мирно пришёл на работу после полного выздоровления и домашнего отдыха на работу, мирно налил чай и работал бок о бок с коллегами. Прежний Макаров плавал где-то в реке Москве, а грузин в душе радовался. Три трупа. Такое посчитают разборкой между бандами, а не убийство руками одного человека. Мысли сильно отличались от того, какой образ жизни вёл грузин. Он хотел посмотреть на эти трупы, которые найдут, хотя дорога вообще была ему не по пути. Однако, отрезвившись от переизбытка чувств, он ещё долго вёл деятельность на предприятии. Квартира уже по документам полностью перешла ему, а предприятие обещало каждый год о переезде куда-то поглубже в Россию. Однажды это и произошло, но Гиви не решился ехать за ними, отказавшись и найдя работку попроще. Теперь он стал преподавать в местном ПТУ. Как бы это не звучало
странно, но из убийцы вышел неплохой классный руководитель и учитель черчения с геометрией. Никто бы не подумал, что добрый учитель Гиви кого-то убил. А ведь так и бывает. Нераскрытым убийцей может быть даже близкий человек. Встретить убийцу на улице шанс выше, чем профессора.
Положение дел устраивало. Грузин не жаловался, самостоятельно обеспечивал себе жизнь и занимался репетиторством, жил хорошо. Опыт с оружием, заработанные контакты… Гиви приобрёл оружие куда попроще – боевой нож и дорогой топор, кажется, из нержавейки. Однажды утром, выходя на очередные пары, он встретил не очень приятной наружности человека. В глазах того читался страх, можно даже сказать ужас. Он видел что-то, что не видели все вокруг. Наркоман, употребивший галлюциногенные грибы. Вот кто это оказался. Гиви решил опоздать на работу, заведя того к себе домой. Тот шёл, ничего не понимая, оглядываясь и ничего не спрашивая. Гиви понял, что он сейчас судья над этим человеком. Заведя внутрь квартиры, тот обмочился и потихоньку стал отходить от своих галлюцинаций, сказав, что ему нужно в туалет. Открыв дверь в туалет, Судья сгорал от желания сделать что-то аморальное. На этот раз у него не было чёткого плана что необходимо делать. Он просто взял свой острый топор и подошёл сзади к лежащему в ванной. Удар наносить было неудобно, из-за чего Гиви поставил его немного удобнее для себя. Тот спал, а Гиви пожелал только одно – закончить жизнь этого бродяги, если тот убивает себя наркотиками. Дальнейшего плана не существовало. Гиви одним ударом отключил свет бедолаге. Уйдя из ванной, по
телу растекалось чувство неповторимого экстаза. Рядом с ним лежал тот человек, судьбой которого он руководил. Голова того была раскорчёвана напополам, вытекающая в ванную кровь обильно лилась, оставляя труп обескровленным. Гиви помыл топор рядом с трупом. Тот уже не подавал признаков жизни, а на работу было идти самое время.
Все оценили особенное поведение учителя. Сегодня он был исключительно добрым, ставил одни положительные оценки. Палитра его эмоций читалась на лице. Он был сегодня в настроении даже закрыть прошлые долги-точки. Студенты обрадовались, что не очень разговорчивый учитель сегодня светился от эмоций. Однако, он не рассказал почему. Занятия, проверка домашних работ и прочая рутина, в том числе репетиции, прошли замечательно. Вернувшись домой, Судья знал куда идти. Сначала он попил кипячёной воды, понимая, что хочет есть, но в доме «шаром покати», он пошёл к трупу в ванной. Идти за продуктами не хотелось. Опыт разделывания свиней, когда он видел отца, отчасти помог. Гиви знал, что и как нужно резать.
Где углы костей, всё остальное. Большая часть крови уже вытекла, оставив обескровленное тело разлагаться. За половину суток в холодной ванне этого не произошло. Зато, вышли все испражнения и тело побелело. Хрящи и фиброзные ткани легко рубились топором, даже дробились кости от ударов. Соседям было безразлично что делал Судья, он продолжал свою работу, не боясь, что ему что-то будут предъявлять. Кровь продолжала стекать в ванную. Постепенно огрызок от
тела человека всё меньше на него походило. Отсечь голову по итогу оказалось просто. Взяв голову за волосы, это выглядело невероятно страшно даже для Гиви. Но он ощущал то, что не испытывал прежде. Он хотел аморальщины. Её в жизни не хватало. Хотелось не участвовать в ней, а творить её. Мышление больного человека, которого нужно помещать в психлечебницу. Но он умело скрывал свою личность и подобное отношение к людям.
Идя по улице, грузин часто оглядывал прохожих. Он искал женщину. Женская плоть ему была интереснее мужской. Она явно отличалась от мужской. Ему хотелось попробовать женщину. В половом контакте с женщиной он не испытывал истинного удовольствия, которое испытал при убийстве того наркомана. Его плоть пробовать он не стал,
посчитав, что время для этого не настало. Чёрные мешки в одном из мусорных баков Москвы так и не оказались обнаруженными, захороненные под целой тучей прочего мусора. Женщину найти горячему, не уродливому грузину, оказалось очень просто. Молодая девушка пошла за ним, надеясь на должные ухаживания и половой контакт. Проведя за романтическим ужином вечер, Гиви позвал её в душ, сказав, что скоро присоединится. Та, оголившись и принявшись мыться в скромном душе, не ожидала, что дверь откроется, а её встретит нагой мужчина с топором. Не видя деталей, она получила подготовленный удар, обмякнув по стенке в ванную. Что от тела девушки осталось сказать трудно. Уже умея
разделывать, он быстро справился и как до этого сортируя по мешкам, он разнёс по разным мусорным бакам остатки её тела. Прочие останки он решил… употребить. Морозильная камера и холодильник были наполнены человеческим мясом. Грань полной аморальщины пройдена. Каннибализм не заставил себя ждать. Он провернул через мясорубку тело, оставив от того только фарш для котлет. Лук, хлеб, перец и мясо. Обычный рецепт. Было налеплено много котлет, для своих нужд был пожарен специфический стейк. Аромат от жареного мяса был действительно вкусный, хоть подумав об этом начинают трястись руки. Прошлые навыки поварского дела дали о себе знать. Гиви имел два холодильника, весьма зажиточно, второй стоял в кладовке и там как раз хранилось человеческое мясо. Он пригласил очень многих людей, кормил коллег на работе этим мясом. От отсутствия морали у него трепетала душа. Самый настоящий дьявол во плоти.
В новостях его начали называть «Вурдалаком» только после пятой жертвы.
О нём была краткая сводка: рост, телосложение и одежда. То, что он делал, действительно не поддавалось никакому объяснению. Самому же
Судье понравился вкус плоти. Было два плюса, по его взгляду, в человеческом мясе. Первое – отсутствие гельминтов, второе – специфический вкус. Кто пробовал, не мог понять какие специи клались. Однако, сам Судья понимал то, что те, кто попробовал человеческое мясо, ни с чем его больше не спутают. Но ведь никто не мог быть на свободе вечно.
Жертвы продолжали расти. Уже десяток жертв были на его счету. Московские органы власти не могли найти его никакими способами. Мешки менялись, камеры не помогали. Гиви действовал аккуратно, даже приобрёл машину и отвозил мешки, говоря другим, что там книги или забитое мясо с деревни. Однажды его всё же поймали за руку, когда он выкидывал мешок. Случайный бомж решил узнать, что же положил учитель в мусорку. Бомжа пришлось атаковать, тот сбежал, но всё же потом обратился в полицию, узнав, что в мешке и составив фоторобот того, кто положил и прогонял. Гиви уже собирался уезжать из страны. Не понимая куда, он уехал сначала в Украину, где были связи с теми, кто продавал ему когда-то оружие. Те за большую сумму дали ему наводку куда ехать. Дитятки, простой путь, контакты, квартира и прочее за миллион рублей. Миллион рублей был. Огромная
сумма ушла за последний шанс выжить и не оказаться за решёткой. Гиви отправился по контактам, доверившись. Повезло, что не обманули. Начальное снаряжение и даже немного больше оказалось на руках. В панике убегая, он всё же посетил Зону. Ничего не зная о ней, он посещал сталкерские лагеря в надежде услышать что-то о ней. Аномальные образования, мутанты и прочее не смущало. Смущало только то, что в Зоне были различные группировки с различными целями. Навыки выявлять косяки в частях оружия помогли ему занять соответствующую ячейку в обществе. Он стал местным техником, иногда становился поваром. Жить ему было на что, деньги имел в кармане, снаряжение успешно получать было не проблема. Удавалось дурить сталкеров, заменяя иногда хорошие части на чуть похуже, а хорошие продавая за неплохие суммы другим технарям. Убийства в Зоне продолжились, тут захоронить трупы очень просто. Почему-то рядом с ним постоянно кружат мутанты, а в аномалиях шипят кости.
Ужасы Зоны настигли сталкера неожиданно.
Случайная встреча с одним из участников «Чёрной Сечи» получилась неоднозначной. Его привели в лагерь и хотели прикончить за то, что он, якобы, выслеживал кого-то. Случайность чуть не стоила ему жизни. Уже опытный сталкер, наслышанный о многом, позволил себе молвить, что он является опытным техником. Переглянувшись, группа решила оставить у себя подобного человечка. Группа и так состояла из моральных отщепенцев и беспринципных уродов, так что Гиви чувствовал себя тут в своей тарелке. О том, что он каннибал, в группе знали, но ничего делать не стали. Это было ни к чему. Своих же он не будет есть, правда?
