- 1 461
- 1 356
Много людей боятся темноты, высоты, пауков и многого другого. Этому даже дали понятие – назвали «фобия», от древнегреческого «Фобос», что означало страх. Каждый человек чего-то страшится, нет адекватных людей без этого чувства. Если долго философствовать над этим, то можно написать целую статью. Но из-за недостатка знаний это тяжело. Лучше будет найти человека умнее и спросить у него: какие центры в мозге образуют страх? Может, их можно изменить? От избытка страха он изменяется или остаётся таким же? Если хотите это узнать, нужно лезть в интернет и узнавать, а не вычитывать где-то небольшие фрагменты, надеясь, что это фундаментально изменит восприятие.
Поганая часть поганого города. Гиви родился в Одессе, очень криминальном городе всю историю своего существования. Конечно, это же очень крупный порт. Здесь есть на чём сделать денег. От продажной любви нуждающимся в ней морякам до краж и другого крупного криминалитета. Криминальные структуры распределяли зоны влияние по собственным принципам, до которых грузинская семья не была близка. Гиви был самым младшим ребёнком в семье, не запланированным и родившимся в очень тяжёлое время для того, чтобы поднять ребёнка на ноги. В их семье было четыре брата и одна сестра. Самая старшая была сестра, она воспитывала детей не хуже матери и умудрялась помогать по хозяйству матери. В отличии от родителей она позволяла себе и ударить ребёнка, и всячески воспитать его другими методами, отличающимися от прогрессивных.
Почти все братья пошли «по кривой дорожке», связываясь с бандитами и занимаясь всем тем, что обычно осуждало общество. Одному из братьев как стукнуло двадцать, так он сел в тюрьму и неизвестным для остальных родственником путём стал «вором в законе». Среди блатняка ходила история, что он купил эту должность и его «короновали» за деньги, что среди них называли «апельсин». Молодые воры редко были в авторитете, отчего на всю семью обратили внимание. От маленького Гиви, который только пошёл в школу, до его более взрослых братьев, которые уже присоединились к одному из бандитских сообществ, связанных по нации. Там были и грузины, и армяне, и некоторые другие нерусские. Гиви приходил, бывало, к ним и видел немытых, грязно одетых оборванцев, а его грузинские братья выбивались из визуального стиля. Уже тогда Гиви для себя открыл тот факт, что криминальный мир открыт только для тех, кто опустился ниже обычного человеческого существования.
Гиви, когда учился, был серой мышью, которую всячески задирали и били. Звучало одно очень неприятное слово, которое отточилось в голове у него как клеймо неприязни от общества. «Чурка», так называли почти любого нерусского, к которому питали откровенную неприязнь. Нет ничего злее, чем дети. Исчадия ада, которых хоть и можно исправить, но их жестокость не знает границ. При очень плохом воспитании дети превращаются в демонов, которых уже практически нереально исправить. Такие в городе Одесса были не редкостью. Многие дети воспитывались на улице без надзирательства со стороны взрослых. Так называемая шпана, беспризорники, войдя в школу уже не могли там адекватно общаться и складывалось ощущение, что это не школа, а какой-
то притон блатняка.
Шестой класс. Гиви делал результаты между тройкой и четвёркой. Уже средняя школа пошла, приходилось идти к старшеклассникам, которые были гораздо жёстче. Молодого грузина всячески мелко шпыняли, тот терпел, но однажды ситуация вышла из-под контроля. Пятеро десятиклассников не знали, чем заняться и увидели направляющегося домой Гиви. Тот шёл, уткнувшись носом в пол, чтобы не упасть на наледях зимнего вечера. Увидев перед собой пару ног, тот поднял взгляд, что было ошибкой. Когда он поднял взгляд, его хрупкое тело полетело вниз из-за подсечки. Из-за того, что он не успел сгруппироваться, сначала пострадала спина, а потом последовал удар головой. Никого из людей не было в такое время на улице, большинство работало или ещё училось, лишь одинокие бабушки и машины колесили, редко смотря что происходит на тротуаре. Упавший парень постарался подняться, но ему не дали. Всё происходило молча, были слышны лишь редкие усмешки. Гиви лёг на землю, понимая, что если он будет пытаться подняться, то ему дальше будут бить по рукам и ногам. Когда, поняв, что веселье закончилось, десятиклассники начали не просто сбивать его с ног, а уже оттачивать на нём удары в тело. Корёжась и крича от боли, эти парни подняли его и заметили, что у того с затылка идёт кровь. Тело было не видно из-за куртки, но на нём уже было полно налившихся кровью гематом. Еле стоя на ногах от боли, он побрёл в сторону дома. Ещё одна подсечка со словами «уезжай отсюда, чурка», и удар уже пришёлся на корпус и руки, едва из-за льда не выскользнувших. Повторно встав, прихрамывая и державшись за тело и ноги, молодой грузин побрёл домой. До дома где-то
километр, полупустые улицы будто специально начали наполняться людьми, которые начали предлагать помощь мальчику. Уже видя дом в конце улицы, Гиви свалился с ног, упав и потеряв сознание. Пришёл он в себя в больнице, перевязанный бинтами. Несколько дней отдыха от школы, и он вернулся как ни в чём не бывало.
На самом деле, таких случаев было море. Но этот был последней каплей. Слишком жестокий, почти безмолвный момент. Гиви сам стал как сухарь после этого момента. Он позвал братьев справиться с этими ребятами. Парень хорошо запомнил каждого, настолько хорошо, чтобы различить в толпе. Вернувшись на прежнее место, три крупных грузина с ножами стояли и ждали хотя бы одного. По счастливому стечению обстоятельств один из них проходил мимо, видимо, они учились тут же, но не могли позволить себе унижать никого в стенах школы. Братья у Гиви крайне жестоко с ним обошлись. Одев балаклаву, они напали на том же месте, призывая рассказать о друзьях. Парень сам стоял за поворотом, наблюдая как те резали ему кожу и втыкали ему в ногу обычные столовые вилки. Жестокое действо сопровождалось криками, но не продлилось и пару минут. Вернувшись и похлопав по спине своего младшего брата, они вернулись домой, плотно покушав сваренного мамой супа.
Каждый контакт с братьями нёс сомнительный характер. Они попросили парня украсть за них одну вещь. «Никто не подумает, что это ты украл», говорили они. Едва не попавшись, он украл один раз антикварскую дорогую вещь. Гиви питал всё меньше чувств к криминальному миру, когда его
просили что-то сделать в знак услуги. Год за годом грузин сплачивал вокруг себя людей, которые готовы были делать с ним почти всё что угодно. Раньше он не хотел себе компании, ведь не понимал, насколько это важно. Со временем до него дошло, что если у тебя есть люди вокруг, то тебе всё будет нипочём. После той ситуации с десятиклассниками он серьёзно изменился, став более дерзким и лишённым чувства страха.
– Ты не боишься темноты? Я вот боюсь до ужаса – говорила молодая девушка, сидевшая рядом с грузином в техникуме, за одной партом.
– Зачастую ты боишься темноты, потому что боишься неизвестности. Неизвестность боится тебя гораздо сильнее, чем ты её, ведь она не хочет быть обнаруженной. Понимаешь? Страх внутри, на самом деле всё намного проще – говорил Гиви, приобнимая её и стараясь сделать объятья уютнее.Поганая часть поганого города. Гиви родился в Одессе, очень криминальном городе всю историю своего существования. Конечно, это же очень крупный порт. Здесь есть на чём сделать денег. От продажной любви нуждающимся в ней морякам до краж и другого крупного криминалитета. Криминальные структуры распределяли зоны влияние по собственным принципам, до которых грузинская семья не была близка. Гиви был самым младшим ребёнком в семье, не запланированным и родившимся в очень тяжёлое время для того, чтобы поднять ребёнка на ноги. В их семье было четыре брата и одна сестра. Самая старшая была сестра, она воспитывала детей не хуже матери и умудрялась помогать по хозяйству матери. В отличии от родителей она позволяла себе и ударить ребёнка, и всячески воспитать его другими методами, отличающимися от прогрессивных.
Гиви, когда учился, был серой мышью, которую всячески задирали и били. Звучало одно очень неприятное слово, которое отточилось в голове у него как клеймо неприязни от общества. «Чурка», так называли почти любого нерусского, к которому питали откровенную неприязнь. Нет ничего злее, чем дети. Исчадия ада, которых хоть и можно исправить, но их жестокость не знает границ. При очень плохом воспитании дети превращаются в демонов, которых уже практически нереально исправить. Такие в городе Одесса были не редкостью. Многие дети воспитывались на улице без надзирательства со стороны взрослых. Так называемая шпана, беспризорники, войдя в школу уже не могли там адекватно общаться и складывалось ощущение, что это не школа, а какой-
Шестой класс. Гиви делал результаты между тройкой и четвёркой. Уже средняя школа пошла, приходилось идти к старшеклассникам, которые были гораздо жёстче. Молодого грузина всячески мелко шпыняли, тот терпел, но однажды ситуация вышла из-под контроля. Пятеро десятиклассников не знали, чем заняться и увидели направляющегося домой Гиви. Тот шёл, уткнувшись носом в пол, чтобы не упасть на наледях зимнего вечера. Увидев перед собой пару ног, тот поднял взгляд, что было ошибкой. Когда он поднял взгляд, его хрупкое тело полетело вниз из-за подсечки. Из-за того, что он не успел сгруппироваться, сначала пострадала спина, а потом последовал удар головой. Никого из людей не было в такое время на улице, большинство работало или ещё училось, лишь одинокие бабушки и машины колесили, редко смотря что происходит на тротуаре. Упавший парень постарался подняться, но ему не дали. Всё происходило молча, были слышны лишь редкие усмешки. Гиви лёг на землю, понимая, что если он будет пытаться подняться, то ему дальше будут бить по рукам и ногам. Когда, поняв, что веселье закончилось, десятиклассники начали не просто сбивать его с ног, а уже оттачивать на нём удары в тело. Корёжась и крича от боли, эти парни подняли его и заметили, что у того с затылка идёт кровь. Тело было не видно из-за куртки, но на нём уже было полно налившихся кровью гематом. Еле стоя на ногах от боли, он побрёл в сторону дома. Ещё одна подсечка со словами «уезжай отсюда, чурка», и удар уже пришёлся на корпус и руки, едва из-за льда не выскользнувших. Повторно встав, прихрамывая и державшись за тело и ноги, молодой грузин побрёл домой. До дома где-то
На самом деле, таких случаев было море. Но этот был последней каплей. Слишком жестокий, почти безмолвный момент. Гиви сам стал как сухарь после этого момента. Он позвал братьев справиться с этими ребятами. Парень хорошо запомнил каждого, настолько хорошо, чтобы различить в толпе. Вернувшись на прежнее место, три крупных грузина с ножами стояли и ждали хотя бы одного. По счастливому стечению обстоятельств один из них проходил мимо, видимо, они учились тут же, но не могли позволить себе унижать никого в стенах школы. Братья у Гиви крайне жестоко с ним обошлись. Одев балаклаву, они напали на том же месте, призывая рассказать о друзьях. Парень сам стоял за поворотом, наблюдая как те резали ему кожу и втыкали ему в ногу обычные столовые вилки. Жестокое действо сопровождалось криками, но не продлилось и пару минут. Вернувшись и похлопав по спине своего младшего брата, они вернулись домой, плотно покушав сваренного мамой супа.
Каждый контакт с братьями нёс сомнительный характер. Они попросили парня украсть за них одну вещь. «Никто не подумает, что это ты украл», говорили они. Едва не попавшись, он украл один раз антикварскую дорогую вещь. Гиви питал всё меньше чувств к криминальному миру, когда его
– Ты не боишься темноты? Я вот боюсь до ужаса – говорила молодая девушка, сидевшая рядом с грузином в техникуме, за одной партом.
– Аг-га… – смущённо говорила девушка.
Техникум по специальности технолога-электрика был самым размытым пятном в жизни Гиви. Ему было тяжело, с физикой и связанной с этим темой ему было невозможно учиться. Проучившись два года изо всех сил, молодой грузин понял, что не сможет осилить это никак. Пришлось брать академический отпуск. Это сулило обязательным походом в армию. Уже стукнули девяностые. Приватизация и вся грязь значительно обогатила семью, в свою очередь Гиви не захотел никакого блата и своими силами пошёл служить в армию. Он понимал, что он не хочет работать на производстве, он понимал, что не захочет обучаться практически ничему, но и связываться с тем, с
чем связаны его братья он не хочет. Противясь реакции семьи, он самостоятельно пошёл в военкомат, сдал все документы и пошёл служить.
В первый же день, когда сослуживцев с его города привезли в распределительный пункт, начался фильм «ДМБ» в реальной жизни. Практически каждый привёз с собой алкоголь сомнительного качества, кому-то давали через забор друзья. Гигантский пласт бойцов спал в пункте в алкогольном опьянении, неспособные пройти дальше. Гиви решил не быть особенным и тоже стопку за стопкой упал в коридоре.
– Ад, это просыпаться каждое утро, не зная, какого черта ты топчешь землю. Нужна цель и средство достижения – говорил «покупателю» Бодхисаттва.
Кто-то нашёл «покупателя», кому-то повезло, кому-то нет, и в части отправились посредственные. Гиви же из-за своих длинных, чаще всего наделённых глубинным смыслом, нашёл себе крайне интересного спутника, который обладал большим кошельком и занёс начальнику пункта круглую сумму, чтобы его и Гиви направили в действительно хорошую военную часть. Обменялись прозвищами, Гиви досталось интересное, доселе об этом он не читал и не знал даже толики из этой темы.
Бодхисаттва – кто же это такой? Существо, достигающее просветления своим путём и стремящееся
к выходу из сансары, то есть мирского существования. Для человека, который воспитывался в православной семье, это пустой звук. Для человека, который это изучал и в это верит это будет открытием. Его товарищ получил прозвище Гудрон из-за связанного производства, на котором трудился. Гудрон и Бодхи попали в часть в таком же алкогольном опьянении, в котором были на распределительном пункте. Денежный кошель товарища хоть и быстро кончался, но удовольствие доставлял достойное. Даже уже попав внутрь части, местные порядки им доносили очень покладисто, ведь не всегда «душара» сможет привезти внутрь алкоголь и напоить всех в расположении.
В части было очень хорошо. И это слабо сказано. Контролем старшие по званию не хотели заниматься, если только их сильно что-то или кто-то не побеспокоит. Финансовая котлета Гудрона хоть и закончилась в первый месяц службы, но послужила приятной ступенькой в службе, ведь все подумали, что приехали те, кого лучше не трогать своими руками и не воспитывать под армейский порядок. Пока все служили, у двоицы товарищей сложилось одинаковое мнение о службе.
– Что-то мне здесь не нравится. Как-то внутри казармы скучно, сидишь, учишь этот распорядок, какие команды подавать… Зачем это? – негодовал Гудрон, время от времени вертя бумажкой с записями для службы.
– Полное говно – закрепил Гиви, кидая какую-то книгу себе на тумбочку.
В первый же день, когда сослуживцев с его города привезли в распределительный пункт, начался фильм «ДМБ» в реальной жизни. Практически каждый привёз с собой алкоголь сомнительного качества, кому-то давали через забор друзья. Гигантский пласт бойцов спал в пункте в алкогольном опьянении, неспособные пройти дальше. Гиви решил не быть особенным и тоже стопку за стопкой упал в коридоре.
– Ад, это просыпаться каждое утро, не зная, какого черта ты топчешь землю. Нужна цель и средство достижения – говорил «покупателю» Бодхисаттва.
Кто-то нашёл «покупателя», кому-то повезло, кому-то нет, и в части отправились посредственные. Гиви же из-за своих длинных, чаще всего наделённых глубинным смыслом, нашёл себе крайне интересного спутника, который обладал большим кошельком и занёс начальнику пункта круглую сумму, чтобы его и Гиви направили в действительно хорошую военную часть. Обменялись прозвищами, Гиви досталось интересное, доселе об этом он не читал и не знал даже толики из этой темы.
Бодхисаттва – кто же это такой? Существо, достигающее просветления своим путём и стремящееся
В части было очень хорошо. И это слабо сказано. Контролем старшие по званию не хотели заниматься, если только их сильно что-то или кто-то не побеспокоит. Финансовая котлета Гудрона хоть и закончилась в первый месяц службы, но послужила приятной ступенькой в службе, ведь все подумали, что приехали те, кого лучше не трогать своими руками и не воспитывать под армейский порядок. Пока все служили, у двоицы товарищей сложилось одинаковое мнение о службе.
– Что-то мне здесь не нравится. Как-то внутри казармы скучно, сидишь, учишь этот распорядок, какие команды подавать… Зачем это? – негодовал Гудрон, время от времени вертя бумажкой с записями для службы.
– Полное говно – закрепил Гиви, кидая какую-то книгу себе на тумбочку.
Приехали они опять в Одессу, уже наученные опытом сами «строили» тех, кто на призывных пунктах вели себя вызывающе. Сомнительное удовольствие Гудрон испытал, когда знакомый майор не помог, поскольку ему не дали денег, с новым распределением, и их двоих, вместе с охапкой других солдат, послали в часть, которая была намного менее щадящей к своим посетителям. Повышенные требования к служащим, нулевая возможность выйти в самоволку. Здесь была прямо… Тюрьма.
– Мы что, рабы, чтобы таскать эти шлакоблоки? Да поебать, что нам дали двадцать тележек на роту, это всё равно хуже даже, чем любая работа! – доказывал свою правоту Гуталин.
– Вот теперь полное говно – соглашался со своим товарищем Бодхисаттва.– Мы что, рабы, чтобы таскать эти шлакоблоки? Да поебать, что нам дали двадцать тележек на роту, это всё равно хуже даже, чем любая работа! – доказывал свою правоту Гуталин.
Ужасные условия прибывания в этом месте сопровождались гонением со стороны старослужащих. Служить приходилось два года, что сулило об необходимости налаживания контакта с
сослуживцами. Чем лучше ты со всеми общаешься, тем лучше тебе будет служиться. Наладил общение с каптёром – тебе перепадёт хорошая, не дырявая пара перчаток, две туалетных бумаги вместо одной и прочие приятности. Кажется, такие мелочи, а солдат требователен к этим мелочам и готов ко всему. Гудрон быстро отдалился от Гиви и уехал куда-то «в поля», когда был созыв людей с батальонов. Бодхи не искал себе пути уехать куда-то из части, ему и здесь было хорошо. Отдать правильную команду, поменьше поспать, пойти в наряд куда-то, взяв на себя малую ответственность. Проще не придумаешь.
Гиви проникся армейской службой. Здесь не было расизма, здесь все являлись друг другу товарищами. Насильно, но всё же люди были вынуждены становиться частью общества без возможности покинуть его и изменить под себя. Это можно было охарактеризовать как «следовать порядку». Бодхи постиг для себя истину, что всё общество должно иметь свой порядок.
Дальнейшая служба проходила с интересом. Обучение на прапорщика, после чего Гиви направился заведовать каптёрским помещением, попутно мотаясь на склад и заводя взаимоотношения уже там. Злачнее места, чем склад, найти нельзя было. Но Михалыч, ответственный за склад, не собирался никуда уходить. И ему не нужен был заместитель. Понятно почему. Не приходилось ни с кем делиться. Это и погубило его, его скоро накрыла военная полиция, нагрянувшая с проверкой учётов и списаний. Неизвестно куда и на какой срок его увели, но первый на очередь, спустя пару лет службы, выпал Гиви. Необходимо было найти специальное
заведение, где этому обучат, попутно ещё и необходимо было принять на себя ответственность, чтобы взять управление.
Это оказалось в разы сложнее, чем предполагалось, повезло, что прислали человека на дополнительное обучение и дополнительный учёт. Вдвоём дела шли очень хорошо. Даже тот факт, что они оба подворовывали и списывали в утиль вещи, разбирая и сдавая в утиль каркасы, забирая внутренности и комплектующие, не помешал им значительно обогатиться на своей должности.
Служба могла пройти с удовольствием, но Гиви что-то мешало. Как будто геморрой в заднице, что-то зудело и не позволяло останавливаться. Эта идея с истиной, Бодхисаттвой и религией слишком ему въелась в голову. Годами идея делала лунки в сознании, пока те не превратились в единый поток мыслей о том, что нужно сделать. Нужно было снова, как раньше, набрать людей под свою опеку и творить праведность. Отсутствие всяких подвижек в направлении того, чтобы прекратить несение своей истины, Бодхисаттва воспринимал как поражение. Побеждённым считается тот, кто признал своё поражение. А грузинский дух, воспитание или другие факторы не позволяли этого сказать.
Гиви в своей части быстро подружился с коллегой. Оба были нерусские, оба часто посещали столовую, и время от времени удавалось там пересекаться. В один момент поинтересовавшись кто чем занимается, как зовут и прочее они узнали имена друг друга.
Чеслав был приятным человеком на первый взгляд, который хоть и искал для себя наживы, но всё же имел какие-то дружелюбные, можно даже сказать дружеские повадки к практически незнакомому для себя человеку. Их контакт вышел за пределы военной части. Гигантский пласт идей лёг на плечи Бодхи, у них было общее развлечение, которое для себя открыл уже взрослый грузин.
За годы службы особо не удавалось иметь свободную минуту. Работа,
учёт, забираешь дела на дом, разгребаешь, ложишься спать, встаёшь, несёшь все обратно, пока не доделаешь. В свободное время уезжаешь из квартиры к родственникам, празднуешь что-то. Грузин понял, что в целом любит стрелять. Военная «корочка», идеальные тесты по психологии позволили получить разрешение на оружие и само оружие намного быстрее, чем большинству людей. Легальное оружие удавалось грузить вместе с нелегальным. Их ни разу никто не останавливал на охоте, до неё или после. Уезжая куда-то на пару сотен километров в глушь, двоица начинала охоту. Секач, олень… Без разницы кто это был, главное, что добыча была, и охота считалась успешной.
Грандиозный план зрел в голове Гиви. Он хотел собрать вокруг себя целую сотню людей, чтобы нести свою праведность. Ему было, на самом деле, без разницы на чужое мнение. Главное, что его беспокоило, это то, какими методами он хотел справляться с проблемами. Грубые, неотёсанные методы. Когда имеешь дело с ублюдками, совесть не мучает. Но не каждый это понимает. И сотня должна была быть из людей, которые доверятся. Служба длилась монотонно, на ней точно нельзя было найти себе сподвижников.
От Чеслава последовала идея. Неизвестно как и почему, но тот приглашал его куда-то вглубь. Вглубь Украины, где они прожили всю жизнь. От профессиональных охотников узнали о том, что в Чернобыле водятся редкие животные экземпляры, за которые платят космические деньги. Чучело, голова, части тела, даже консервы, сделанные из мяса тех животных, стоили денег, которые они еле зарабатывали, трудясь и обманывая. Если это попадёт за кордон, по крайней мере.
Кордон, к слову, являлся первой локацией на их пути. Ближайший путь ложился как раз на весьма
проходную область, которая легко устранялась, если кому нужно дать денег. Была существенная проблема. Этот объект числился не просто техногенной катастрофой, но ещё и был присвоен статус выше. Простой взяткой нельзя было проникнуть внутрь. План, вычисления, по итогу всё равно пришлось нанимать проводника в ближайшем к Припяти городе. По крайней мере, если Припять можно считать городом. Кордон являлся обжитой областью, которую новички всячески облепили вниманием. Гиви тут осел, правда ненадолго.
Посетив деревню новичков, по-первой Гиви и Чеслав двинули дальше, изучая просторы Зоны. Зона Отчуждения показала свои клыки сразу, оставив им глубокие шрамы. Идя вглубь, открывались новые просторы и закрывались старые. Заходя вглубь, тебе никто не давал гарантию, что ты вернёшься. Попав разок в просак, двоица решила вернуться в лагерь и больше оттуда не уходить. Они уже привыкли продавать артефакты, иметь деньги с продажи частей тел мутантов и других методов заработка. Даже делая это на юге, они зарабатывали неслабо.
Гиви проникся армейской службой. Здесь не было расизма, здесь все являлись друг другу товарищами. Насильно, но всё же люди были вынуждены становиться частью общества без возможности покинуть его и изменить под себя. Это можно было охарактеризовать как «следовать порядку». Бодхи постиг для себя истину, что всё общество должно иметь свой порядок.
Дальнейшая служба проходила с интересом. Обучение на прапорщика, после чего Гиви направился заведовать каптёрским помещением, попутно мотаясь на склад и заводя взаимоотношения уже там. Злачнее места, чем склад, найти нельзя было. Но Михалыч, ответственный за склад, не собирался никуда уходить. И ему не нужен был заместитель. Понятно почему. Не приходилось ни с кем делиться. Это и погубило его, его скоро накрыла военная полиция, нагрянувшая с проверкой учётов и списаний. Неизвестно куда и на какой срок его увели, но первый на очередь, спустя пару лет службы, выпал Гиви. Необходимо было найти специальное
Это оказалось в разы сложнее, чем предполагалось, повезло, что прислали человека на дополнительное обучение и дополнительный учёт. Вдвоём дела шли очень хорошо. Даже тот факт, что они оба подворовывали и списывали в утиль вещи, разбирая и сдавая в утиль каркасы, забирая внутренности и комплектующие, не помешал им значительно обогатиться на своей должности.
Служба могла пройти с удовольствием, но Гиви что-то мешало. Как будто геморрой в заднице, что-то зудело и не позволяло останавливаться. Эта идея с истиной, Бодхисаттвой и религией слишком ему въелась в голову. Годами идея делала лунки в сознании, пока те не превратились в единый поток мыслей о том, что нужно сделать. Нужно было снова, как раньше, набрать людей под свою опеку и творить праведность. Отсутствие всяких подвижек в направлении того, чтобы прекратить несение своей истины, Бодхисаттва воспринимал как поражение. Побеждённым считается тот, кто признал своё поражение. А грузинский дух, воспитание или другие факторы не позволяли этого сказать.
Гиви в своей части быстро подружился с коллегой. Оба были нерусские, оба часто посещали столовую, и время от времени удавалось там пересекаться. В один момент поинтересовавшись кто чем занимается, как зовут и прочее они узнали имена друг друга.
За годы службы особо не удавалось иметь свободную минуту. Работа,
Грандиозный план зрел в голове Гиви. Он хотел собрать вокруг себя целую сотню людей, чтобы нести свою праведность. Ему было, на самом деле, без разницы на чужое мнение. Главное, что его беспокоило, это то, какими методами он хотел справляться с проблемами. Грубые, неотёсанные методы. Когда имеешь дело с ублюдками, совесть не мучает. Но не каждый это понимает. И сотня должна была быть из людей, которые доверятся. Служба длилась монотонно, на ней точно нельзя было найти себе сподвижников.
От Чеслава последовала идея. Неизвестно как и почему, но тот приглашал его куда-то вглубь. Вглубь Украины, где они прожили всю жизнь. От профессиональных охотников узнали о том, что в Чернобыле водятся редкие животные экземпляры, за которые платят космические деньги. Чучело, голова, части тела, даже консервы, сделанные из мяса тех животных, стоили денег, которые они еле зарабатывали, трудясь и обманывая. Если это попадёт за кордон, по крайней мере.
Кордон, к слову, являлся первой локацией на их пути. Ближайший путь ложился как раз на весьма
Посетив деревню новичков, по-первой Гиви и Чеслав двинули дальше, изучая просторы Зоны. Зона Отчуждения показала свои клыки сразу, оставив им глубокие шрамы. Идя вглубь, открывались новые просторы и закрывались старые. Заходя вглубь, тебе никто не давал гарантию, что ты вернёшься. Попав разок в просак, двоица решила вернуться в лагерь и больше оттуда не уходить. Они уже привыкли продавать артефакты, иметь деньги с продажи частей тел мутантов и других методов заработка. Даже делая это на юге, они зарабатывали неслабо.
– Стоит ли ради этой идеи умирать? Она же бессмысленна…
– Стоит. И умирать, и убивать. Стоит того, чтобы отправиться в ад. Очистить землю от греха.
Гиви посетила около-бредовая идея. Именно здесь он и хотел воплотить свою идею с тем, чтобы организовать идеальное сообщество. Сообщество должно было состоять из тех, кто слепо
последует за его истиной. Его правдой. У них могла быть она своя, никто не держал их подле, отчего Гиви не боялся предательства. В один момент он даже придумал название. Название «Странники» в один момент вошло в обиход. Нужно было делать жестокое сообщество. Жёстче, чем обычные сталкерские группы. С этим были проблемы. Не все любили жить по правилам, отчего вокруг грузина и Чеслава остались только преданные люди. Те стали вести новичков по правильному пути, обучая и защищая. Деревня Новичков стала не только переправочным пунктом из безопасного мира в Зону, но ещё и некого рода институт по Зоне. Тяжело сказать, полезно это или нет, но никто не жаловался. Часто люди приходили из рейдов обратно и примыкали к Странникам, устав от своей сталкерской жизни.
В один момент выбросы и движения аномалий участились. Кордон оказался практически перекрыт. Удалось быстро уйти оттуда, поселившись на других локациях. Избавившись от своей главной обители, Странники двинули на север. Их путь осел на Ростке, в основном здании они сделали свой перевалочный пункт, трактуя там свои правила. Все разделяли концепты Бодхисаттвы, практически никто не противился. Гиви был рад тому, что его союзники помогали ему бороться с ненавистным бандитизмом, рекетом и другими криминальными темами, устраняли мутантов, и всячески способствовали поднятию авторитета его как лидера. Лишь одна мысль крутилась в его голове. «Не важно, как ты быстро двигаешься. Главное – не останавливайся».
Гиви посетила около-бредовая идея. Именно здесь он и хотел воплотить свою идею с тем, чтобы организовать идеальное сообщество. Сообщество должно было состоять из тех, кто слепо
В один момент выбросы и движения аномалий участились. Кордон оказался практически перекрыт. Удалось быстро уйти оттуда, поселившись на других локациях. Избавившись от своей главной обители, Странники двинули на север. Их путь осел на Ростке, в основном здании они сделали свой перевалочный пункт, трактуя там свои правила. Все разделяли концепты Бодхисаттвы, практически никто не противился. Гиви был рад тому, что его союзники помогали ему бороться с ненавистным бандитизмом, рекетом и другими криминальными темами, устраняли мутантов, и всячески способствовали поднятию авторитета его как лидера. Лишь одна мысль крутилась в его голове. «Не важно, как ты быстро двигаешься. Главное – не останавливайся».
Последнее редактирование:
