- 55
- 47
Меня зовут Костян Ветер, хотя настоящую фамилию я давно забыл. Я вырос в шахтёрском городке, где уголь был важнее людей. Детство моё прошло в бетонных дворах и пыльных улочках. У нас была своя компания — человек десять, все примерно одного возраста. Гоняли мяч, лазили по заброшкам, дрались с соседними дворами. Жизнь была обычной, но это закалило меня.Отец был шахтёром, всё время проводил под землёй. Он приходил домой уставший, молчаливый, с пустым взглядом. Мать занималась хозяйством и подрабатывала: стирала и убирала в домах, чтобы нас прокормить. Денег едва хватало, мечты о новом велосипеде или игрушках оставались мечтами. Мы с пацанами мастерили всё сами: деревянные пистолеты, самодельные машинки. Это был наш мир.Первый раз я задумался о деньгах лет в десять. У соседки нужно было разгрузить мешки с углём — я вызвался. Она заплатила мне пару монет, и я понял, что могу сам зарабатывать. Потом были поручения на рынке, где я помогал носить ящики, подметать или просто бегал за мелочью для продавцов. Это была грязная работа, но за неё платили. Я понял, что главное — не сидеть на месте. Подростком жизнь стала интереснее и сложнее. Мы уже не просто бегали во дворе, а собирались в компании, играли в карты, слушали байки старших. Первое вино, первые сигареты, первые драки. Мы чувствовали себя взрослыми, хотя на деле были пацанами, которые искали своё место в мире. Иногда я подрабатывал: то помогал с мелкими делами, то занимался тем, что сегодня бы назвали "серым бизнесом". Так я начал крутиться.
Когда мне исполнилось восемнадцать, жизнь преподнесла очередной удар — отец погиб в шахте, а вскоре и мать сильно заболела. Шахты закрывались, работы не было. Я понял, что мне нужно уезжать и искать что-то новое, иначе в этом городе не выжить. Так я решил, что пора идти в армию.Армия стала для меня настоящей школой жизни. Когда я пришёл в военкомат, с меня сняли все розовые очки. Вокруг меня стояли такие же ребята, как я, с тревожными глазами, но никто не показывал слабину. Вскоре я оказался в части — десантников. С первых дней стало ясно, что здесь всё по-настоящему. Всё, что мне рассказывали о "трудной службе", оказалось лишь детскими сказками.Меня сразу "познакомили" с дедовщиной. Это была настоящая война с местными старослужащими. Молодые солдаты не имели никакого уважения и не были людьми в глазах старших. Всё, что мы делали, — это следовать их правилам и угождать. Поначалу они заставляли нас выполнять бессмысленные поручения: мы драили полы до блеска, ползали в грязи, убирали за ними. В случае малейшего неповиновения нас ждали наказания — унижения, побои, ночные дежурства. Это был ад, и вначале я чувствовал себя сломленным. Но вскоре понял: если хочешь выжить, не можно позволять себя сломать. Если не ответишь силой — тебя будут топтать. Так я стал учиться выживать в условиях, где каждый день мог стать последним. Я тренировался втихаря, нагуливал физическую форму, чтобы быть готовым к любому моменту. Это было не только физическое испытание, но и психологическое. Как бы ты ни старался угодить, на тебя всё равно смотрели как на "молокососа". Мне было тяжело, но я стал стойким, научился скрывать свои слабости и не показывать страха.
После нескольких месяцев "учений" я уже не был тем юнцом, который пришёл в часть. Однажды, после очередной попытки старослужащих поставить меня на место, я больше не смог терпеть. Мы с ним встретились на "разборке" — неофициальный способ разрешения конфликтов. Я нанёс ему несколько быстрых ударов, и он упал. После этого меня оставили в покое. Я научился, что уважение даётся не словами, а делами. Ничто не помогает здесь так, как сила и готовность защищать себя. После службы я вернулся домой, но всё было не так, как прежде. Мать умерла, шахты закрылись, и город, в котором я вырос, стал почти пустым. Я почувствовал, что для меня нет будущего здесь. Тогда я собрал свои вещи и поехал в Киев, искать работу и новый старт. В столице мне пришлось столкнуться с новой реальностью — город оказался жестоким и безжалостным.
Сначала я пытался устроиться на работу, но ничего не получалось. Я подрабатывал, где мог, но этого было недостаточно. Киев был полон людей, таких же, как и я — одиноких, без связей и надежд. Я быстро понял, что для того, чтобы выжить, нужны другие методы. Мои старые навыки и опыт не особо помогали — нужно было что-то новое, что-то, что могло бы стать основой для стабильной жизни. Работу я искал долго, и в какой-то момент мне повезло — меня взяли в небольшую транспортную компанию.
Компания занималась перевозкой товаров по Киеву и окрестностям. Я устроился водителем, работая на стареньком фургоне, который, казалось, мог бы развалиться в любую минуту. Но я не жаловался — работа была стабильной, и это было главное. В начале казалось, что всё вполне обычное: грузили коробки, документы, отправлялись по маршрутам. Всё шло так, как и должно было идти в обычной фирме. Но спустя пару пол года я заметил, что что-то не так. Была странная атмосфера в офисе: менеджеры всегда говорили на полголоса, а сам директор, несмотря на свою внешнюю добродушность, избегал разговоров на определённые темы. Иногда ко мне подходили другие водители и спрашивали, как там на маршруте, но их глаза были пустыми, и в голосе было что-то настораживающее. Когда мне поручили перевозку не очень ясных товаров в далёкие районы, я не особо задумался — заказ был заказом.
Проработав ещё пару месяцев, я начал замечать детали, которые раньше ускользали от моего внимания. Часто грузовики заполнялись товарами, которые не имели документов, а сотрудники не задавали никаких вопросов. Иногда мне говорили, чтобы я доставил товар в тёмное время суток, на маршруты, которые не совсем совпадали с указанными на картах. Сначала я подумал, что это просто сложности бизнеса, но вскоре всё стало гораздо более очевидным. Однажды, после очередной поездки в неизвестный район, я случайно наткнулся на склад, в котором разгружались грузовики. Это был обычный склад, но он был полон странных коробок с товарами, на которых не было маркировки. Что-то было не так, но я всё равно не придал этому значения. Мои коллеги всегда говорили, что просто нужно выполнять свою работу и не лезть в чужие дела. Однако чем дольше я работал, тем больше понимал, что тут пахнет каким-то нелегальным бизнесом. Вскоре я узнал, что наша фирма занимается контрабандой. Товары, которые мы перевозили, были в основном поддельными или вообще запрещёнными. Вся эта схема была отлажена и скрыта от глаз обычных людей. Но я, как и все, продолжал работать. Я был не единственным, кто знал об этом, но все молчали. Проблема была в том, что выйти отсюда было нельзя. Я знал, что если я открою рот, все мои связи и будущее рухнут.
Со временем я стал невольно частью этого бизнеса. Меня стали набирать для перевозок, которые становились всё более рискованными. Грузы проходили через неприметные точки, и я часто бывал в компаниях сомнительных людей. Мне даже предложили взять участие в более крупных операциях, но я отклонился — слишком много вопросов, слишком много рисков. Всё шло к тому, что я оказался не просто водителем, а частью чего-то большего, чем я ожидал. С каждым днём я всё больше чувствовал, что втягиваюсь в эту контрабандную сеть. Работы становилось всё больше, деньги, хоть и не шли рекой, всё же позволяли мне держаться на плаву. Но этого было недостаточно. Шевелить воздух на старенькой машине с не всегда законными грузами — это одно, но когда ты начинаешь понимать, что таких как ты много, и никто здесь не ценит твою жизнь, начинаешь задумываться, что пора бы как-то выбраться. Недавно я заметил, что некоторые из водителей начали исчезать, а те, кто оставался, — становились странными. Они больше не были теми людьми, которых я когда-то знал. Говорили, что этот бизнес — не для слабых. Я и сам знал, что не могу продолжать так долго. И вот, однажды, мой куратор, тот самый человек, который курировал все мои поездки, предложил мне новый вариант роботы.
Я, конечно, не сразу понял, о чём речь. Но предложение было понятным: заработать большие деньги, но уже в другом "разряде". Теперь я становился частью операции, где мне предстояло защищать грузы и людей, а не просто их перевозить. Оружие в руках, подготовка, все эти разговоры о безопасности — я знал, что это только начало. И, честно говоря, мне пришлось принять предложение. В какой-то момент жажда стабильных денег и жизни без постоянного страха оказалась сильнее. Я перестал быть водителем и стал тем, кто должен был защищать интересы в этом грязном бизнесе. Перевод в новый статус был неожиданно быстрым. Несколько недель, и я уже работал с оружием, выполняя миссии, в которых рисковал гораздо больше, чем когда-либо. В какой-то момент все стало похожим на некую схему, где каждый шаг мог привести к смерти. Но я уже был частью этого мира, и уходить было поздно.
Один из дней, когда мы с куратором завершали очередную операцию, он сделал мне необычное предложение. На этот раз речь шла не о деньгах. Он сказал, что есть одна серьёзная операция, связанная с ЧЗО. Зона — место, которое все об этом говорили, но никто не хотел туда попасть. Но его слова, словно магнит, тянули меня к этому. «Зона — это шанс. Нам нужно наладить стабильный маршрут контрабанды через ЧЗО. Там есть люди, которым мы можем доверять, а ты должен стать своим среди них. Ты будешь проводником», — сказал он. Это была не просто работа, это было уже что-то большее. Я должен был стать частью Зоны, освоить её, выстроить маршрут, организовать поставки, обеспечить безопасность. И всё это — в одном из самых опасных мест на Земле. Я долго не раздумывал, хотя в голове было много вопросов. Но в этот момент я понимал, что у меня нет другого выхода. И кто, если не я, мог бы с этим справиться? За спиной — бесконечный список долгов и обязательств, а передо мной — шанс изменить свою жизнь. Я согласился, как только я принял решение, мне дали все необходимые координаты. Это был момент, когда я окончательно стал частью этого мира.
После того как я принял предложение, мне дали чёткие инструкции: начать с Дидяток. Этот небольшой посёлок стал для меня отправной точкой. Я должен был изучить местность и подготовиться к тому, чтобы проложить безопасные маршруты через ЧЗО. Тогда я ещё не знал о мутантах, аномалиях и других опасностях Зоны. Моё задание было куда проще — найти пути, которые можно было бы использовать для контрабанды, и изучить, где можно безопасно проходить, а где будет слишком рискованно. Дидятки сразу показались мне идеальной отправной точкой. Местные жители относились ко мне настороженно, но я не обращал на это внимания. Мне нужно было собирать информацию и подготовиться. Я начал записывать всё, что замечал: старые дороги, скрытые лесные тропы, заброшенные здания, которые могли бы служить укрытиями. Всё это я аккуратно рисовал на картах и фиксировал в дневнике. Задача была непростой, но я был уверен, что смогу справиться.
Через несколько дней я обнаружил, что в районе Дидяток есть лаз — скрытый проход, который вёл вглубь территории, к Зоне. Он находился примерно в пяти километрах от посёлка. Проход был узким и почти незаметным для посторонних, а местные почти не упоминали о нём. Но я понимал, что это именно тот путь, который мне нужен. Лаз был неприметным и трудным для прохождения, но я знал, что если здесь есть такой скрытый выход, то это даст мне преимущество. Я запомнил его расположение, и через несколько дней, собрав все необходимые материалы, решил отправиться в ЧЗО. Пройдя через этот лаз, я оказался на другом берегу, в самом начале Зоны. Это был момент, когда я понял, что всё, что я делал до этого, — было подготовкой. Теперь я находился на месте, которое было куда более опасным, чем я мог себе представить. Местность была необжитой, дикая, и каждое новое место требовало пристального внимания. Впереди была Зона, а мне нужно было понять, как двигаться внутри неё.
Я начал свою разведывательную работу, рисуя карты и записывая всё, что замечал. Я изучал каждую тропинку, каждое укрытие, каждую территорию. Всё было новым и неизведанным. Я понимал, что это место опасно, но на тот момент мне было важно понять, какие маршруты можно использовать для контрабанды и безопасных перемещений. Каждый день я узнавал всё больше, отмечая на своих картах новые возможные пути. Долгие недели исследования и планирования прошли, и наконец я был готов приступить к следующему этапу. Нужно было не только изучить Зону, но и внедриться в её внутреннюю структуру. Я должен был стать частью этого мира, чтобы гарантировать успешные операции и обеспечить безопасные каналы для контрабанды.
Зона была полна скрытых угроз, но я знал одно: чтобы выжить, мне нужно было стать её частью. И теперь я был готов к следующему шагу.
Когда я только оказался в Зоне, я не знал, что ожидать. Всё, что мне было известно — это байки о мутантах и странных аномалиях, которые могли разорвать на куски за секунды. Но я был уверен, что всё это — лишь преувеличение. Зона была для меня просто территория, которую нужно изучить, проложить маршруты для контрабанды и пройти её по каким-то заранее намеченным путям. Я начал с того, что рисовал карты и делал заметки. Подходил к делу, как к разведке: вся территория была мне новым миром, который нужно было понять и освоить. Я тщательно записывал каждый свой шаг, отмечал ориентиры, где был особый рельеф, особенности растительности или необычные географические объекты. Вначале всё казалось простым — вот тут лес, вот тут холм, а вот — небольшая река, не особо опасная.
Но, чем дальше я углублялся, тем страннее становилось всё вокруг. Я столкнулся с болотистой местностью, которая не вписывалась в мои представления о нормальной природе. Это место называлось Топи. Здесь всё было пропитано какой-то необычной энергией — воздух был тяжёлым, а растения, казалось, менялись прямо на глазах. Из воды торчали странные коряги, порой похожие на человеческие фигуры, а сами болота кишели чем-то непонятным и постоянно меняющимся. Пройдя несколько километров, я понял, что здесь не так просто передвигаться. Почва стала вязкой, как если бы она пыталась удержать меня, чтобы я не уходил. Вскоре я обнаружил, что здесь не только меняется рельеф, но и сама атмосфера: как только я начинал шагать дальше вглубь, меня охватывало странное чувство тревоги, как будто кто-то или что-то следит за каждым моим движением. Кажется, сама Зона пыталась понять, зачем я здесь и что мне нужно.
Здесь, среди этих Топей, я впервые почувствовал, что не просто блуждаю по заброшенному лесу, а что нахожусь в каком-то другом мире. Чувства стали обострёнными. Я старался не делать лишних шагов, но при этом продолжал делать пометки в своём дневнике, рисуя маршруты и записывая заметки о странных явлениях. Вижу болото — записываю, что под ногами земля начинает пульсировать. Вижу небольшие каменные образования, которые, как мне казалось, меняли своё положение — записываю. Каждая деталь теперь была важна, потому что я понимал, что не только сам себе, но и другим сталкерам понадобятся эти карты и знания. Но это не было обычной работой по исследованию местности. Я начал замечать, что порой земля начинала буквально двигаться, а растения — менять свой цвет, как будто не были обычными деревьями и кустами, а чем-то искусственным. Сначала я думал, что это просто какое-то необъяснимое явление, но когда увидел несколько странных форм жизни, что ползали по болотистой поверхности, я понял, что Зона здесь не просто изменяет природу — она её творит заново.
Это были не мутанты, а нечто иное. Существо, похожее на огромную паука, только с множеством глаз и на теле которого краснели какие-то странные наросты, переползало мне дорогу, пока я вглядывался в своё дневник. Я замер и не двигался, пока оно не скрылась в густых зарослях. После этого я понял — не стоит доверять своему восприятию. Зона меняет всё вокруг. Она может внезапно выкидывать какие-то "сюрпризы", и мне нужно было быть готовым к любому повороту. Я продолжил записывать, но уже гораздо более внимательно. Каждая аномалия, каждый странный объект — всё это нужно было тщательно фиксировать. Я изучал, как меняются погодные условия, когда появляются новые формы жизни и какие места на карте опаснее всего. Зона не прощала ошибок. Но благодаря этой подготовке, благодаря тем дневникам и картам, я уже начал лучше ориентироваться в её лабиринтах.
Не всегда удавалось прокладывать безопасный маршрут. Иногда Зона сама меняла его, подставляя свои "ловушки". Но я не сдавался. Я знал, что чем больше я буду учить её, тем легче будет работать. И каждый новый шаг, каждое новое открытие было как маленькая победа — как если бы я всё больше и больше становился частью этого странного мира.Когда мне исполнилось восемнадцать, жизнь преподнесла очередной удар — отец погиб в шахте, а вскоре и мать сильно заболела. Шахты закрывались, работы не было. Я понял, что мне нужно уезжать и искать что-то новое, иначе в этом городе не выжить. Так я решил, что пора идти в армию.Армия стала для меня настоящей школой жизни. Когда я пришёл в военкомат, с меня сняли все розовые очки. Вокруг меня стояли такие же ребята, как я, с тревожными глазами, но никто не показывал слабину. Вскоре я оказался в части — десантников. С первых дней стало ясно, что здесь всё по-настоящему. Всё, что мне рассказывали о "трудной службе", оказалось лишь детскими сказками.Меня сразу "познакомили" с дедовщиной. Это была настоящая война с местными старослужащими. Молодые солдаты не имели никакого уважения и не были людьми в глазах старших. Всё, что мы делали, — это следовать их правилам и угождать. Поначалу они заставляли нас выполнять бессмысленные поручения: мы драили полы до блеска, ползали в грязи, убирали за ними. В случае малейшего неповиновения нас ждали наказания — унижения, побои, ночные дежурства. Это был ад, и вначале я чувствовал себя сломленным. Но вскоре понял: если хочешь выжить, не можно позволять себя сломать. Если не ответишь силой — тебя будут топтать. Так я стал учиться выживать в условиях, где каждый день мог стать последним. Я тренировался втихаря, нагуливал физическую форму, чтобы быть готовым к любому моменту. Это было не только физическое испытание, но и психологическое. Как бы ты ни старался угодить, на тебя всё равно смотрели как на "молокососа". Мне было тяжело, но я стал стойким, научился скрывать свои слабости и не показывать страха.
После нескольких месяцев "учений" я уже не был тем юнцом, который пришёл в часть. Однажды, после очередной попытки старослужащих поставить меня на место, я больше не смог терпеть. Мы с ним встретились на "разборке" — неофициальный способ разрешения конфликтов. Я нанёс ему несколько быстрых ударов, и он упал. После этого меня оставили в покое. Я научился, что уважение даётся не словами, а делами. Ничто не помогает здесь так, как сила и готовность защищать себя. После службы я вернулся домой, но всё было не так, как прежде. Мать умерла, шахты закрылись, и город, в котором я вырос, стал почти пустым. Я почувствовал, что для меня нет будущего здесь. Тогда я собрал свои вещи и поехал в Киев, искать работу и новый старт. В столице мне пришлось столкнуться с новой реальностью — город оказался жестоким и безжалостным.
Сначала я пытался устроиться на работу, но ничего не получалось. Я подрабатывал, где мог, но этого было недостаточно. Киев был полон людей, таких же, как и я — одиноких, без связей и надежд. Я быстро понял, что для того, чтобы выжить, нужны другие методы. Мои старые навыки и опыт не особо помогали — нужно было что-то новое, что-то, что могло бы стать основой для стабильной жизни. Работу я искал долго, и в какой-то момент мне повезло — меня взяли в небольшую транспортную компанию.
Компания занималась перевозкой товаров по Киеву и окрестностям. Я устроился водителем, работая на стареньком фургоне, который, казалось, мог бы развалиться в любую минуту. Но я не жаловался — работа была стабильной, и это было главное. В начале казалось, что всё вполне обычное: грузили коробки, документы, отправлялись по маршрутам. Всё шло так, как и должно было идти в обычной фирме. Но спустя пару пол года я заметил, что что-то не так. Была странная атмосфера в офисе: менеджеры всегда говорили на полголоса, а сам директор, несмотря на свою внешнюю добродушность, избегал разговоров на определённые темы. Иногда ко мне подходили другие водители и спрашивали, как там на маршруте, но их глаза были пустыми, и в голосе было что-то настораживающее. Когда мне поручили перевозку не очень ясных товаров в далёкие районы, я не особо задумался — заказ был заказом.
Проработав ещё пару месяцев, я начал замечать детали, которые раньше ускользали от моего внимания. Часто грузовики заполнялись товарами, которые не имели документов, а сотрудники не задавали никаких вопросов. Иногда мне говорили, чтобы я доставил товар в тёмное время суток, на маршруты, которые не совсем совпадали с указанными на картах. Сначала я подумал, что это просто сложности бизнеса, но вскоре всё стало гораздо более очевидным. Однажды, после очередной поездки в неизвестный район, я случайно наткнулся на склад, в котором разгружались грузовики. Это был обычный склад, но он был полон странных коробок с товарами, на которых не было маркировки. Что-то было не так, но я всё равно не придал этому значения. Мои коллеги всегда говорили, что просто нужно выполнять свою работу и не лезть в чужие дела. Однако чем дольше я работал, тем больше понимал, что тут пахнет каким-то нелегальным бизнесом. Вскоре я узнал, что наша фирма занимается контрабандой. Товары, которые мы перевозили, были в основном поддельными или вообще запрещёнными. Вся эта схема была отлажена и скрыта от глаз обычных людей. Но я, как и все, продолжал работать. Я был не единственным, кто знал об этом, но все молчали. Проблема была в том, что выйти отсюда было нельзя. Я знал, что если я открою рот, все мои связи и будущее рухнут.
Со временем я стал невольно частью этого бизнеса. Меня стали набирать для перевозок, которые становились всё более рискованными. Грузы проходили через неприметные точки, и я часто бывал в компаниях сомнительных людей. Мне даже предложили взять участие в более крупных операциях, но я отклонился — слишком много вопросов, слишком много рисков. Всё шло к тому, что я оказался не просто водителем, а частью чего-то большего, чем я ожидал. С каждым днём я всё больше чувствовал, что втягиваюсь в эту контрабандную сеть. Работы становилось всё больше, деньги, хоть и не шли рекой, всё же позволяли мне держаться на плаву. Но этого было недостаточно. Шевелить воздух на старенькой машине с не всегда законными грузами — это одно, но когда ты начинаешь понимать, что таких как ты много, и никто здесь не ценит твою жизнь, начинаешь задумываться, что пора бы как-то выбраться. Недавно я заметил, что некоторые из водителей начали исчезать, а те, кто оставался, — становились странными. Они больше не были теми людьми, которых я когда-то знал. Говорили, что этот бизнес — не для слабых. Я и сам знал, что не могу продолжать так долго. И вот, однажды, мой куратор, тот самый человек, который курировал все мои поездки, предложил мне новый вариант роботы.
Я, конечно, не сразу понял, о чём речь. Но предложение было понятным: заработать большие деньги, но уже в другом "разряде". Теперь я становился частью операции, где мне предстояло защищать грузы и людей, а не просто их перевозить. Оружие в руках, подготовка, все эти разговоры о безопасности — я знал, что это только начало. И, честно говоря, мне пришлось принять предложение. В какой-то момент жажда стабильных денег и жизни без постоянного страха оказалась сильнее. Я перестал быть водителем и стал тем, кто должен был защищать интересы в этом грязном бизнесе. Перевод в новый статус был неожиданно быстрым. Несколько недель, и я уже работал с оружием, выполняя миссии, в которых рисковал гораздо больше, чем когда-либо. В какой-то момент все стало похожим на некую схему, где каждый шаг мог привести к смерти. Но я уже был частью этого мира, и уходить было поздно.
Один из дней, когда мы с куратором завершали очередную операцию, он сделал мне необычное предложение. На этот раз речь шла не о деньгах. Он сказал, что есть одна серьёзная операция, связанная с ЧЗО. Зона — место, которое все об этом говорили, но никто не хотел туда попасть. Но его слова, словно магнит, тянули меня к этому. «Зона — это шанс. Нам нужно наладить стабильный маршрут контрабанды через ЧЗО. Там есть люди, которым мы можем доверять, а ты должен стать своим среди них. Ты будешь проводником», — сказал он. Это была не просто работа, это было уже что-то большее. Я должен был стать частью Зоны, освоить её, выстроить маршрут, организовать поставки, обеспечить безопасность. И всё это — в одном из самых опасных мест на Земле. Я долго не раздумывал, хотя в голове было много вопросов. Но в этот момент я понимал, что у меня нет другого выхода. И кто, если не я, мог бы с этим справиться? За спиной — бесконечный список долгов и обязательств, а передо мной — шанс изменить свою жизнь. Я согласился, как только я принял решение, мне дали все необходимые координаты. Это был момент, когда я окончательно стал частью этого мира.
После того как я принял предложение, мне дали чёткие инструкции: начать с Дидяток. Этот небольшой посёлок стал для меня отправной точкой. Я должен был изучить местность и подготовиться к тому, чтобы проложить безопасные маршруты через ЧЗО. Тогда я ещё не знал о мутантах, аномалиях и других опасностях Зоны. Моё задание было куда проще — найти пути, которые можно было бы использовать для контрабанды, и изучить, где можно безопасно проходить, а где будет слишком рискованно. Дидятки сразу показались мне идеальной отправной точкой. Местные жители относились ко мне настороженно, но я не обращал на это внимания. Мне нужно было собирать информацию и подготовиться. Я начал записывать всё, что замечал: старые дороги, скрытые лесные тропы, заброшенные здания, которые могли бы служить укрытиями. Всё это я аккуратно рисовал на картах и фиксировал в дневнике. Задача была непростой, но я был уверен, что смогу справиться.
Через несколько дней я обнаружил, что в районе Дидяток есть лаз — скрытый проход, который вёл вглубь территории, к Зоне. Он находился примерно в пяти километрах от посёлка. Проход был узким и почти незаметным для посторонних, а местные почти не упоминали о нём. Но я понимал, что это именно тот путь, который мне нужен. Лаз был неприметным и трудным для прохождения, но я знал, что если здесь есть такой скрытый выход, то это даст мне преимущество. Я запомнил его расположение, и через несколько дней, собрав все необходимые материалы, решил отправиться в ЧЗО. Пройдя через этот лаз, я оказался на другом берегу, в самом начале Зоны. Это был момент, когда я понял, что всё, что я делал до этого, — было подготовкой. Теперь я находился на месте, которое было куда более опасным, чем я мог себе представить. Местность была необжитой, дикая, и каждое новое место требовало пристального внимания. Впереди была Зона, а мне нужно было понять, как двигаться внутри неё.
Я начал свою разведывательную работу, рисуя карты и записывая всё, что замечал. Я изучал каждую тропинку, каждое укрытие, каждую территорию. Всё было новым и неизведанным. Я понимал, что это место опасно, но на тот момент мне было важно понять, какие маршруты можно использовать для контрабанды и безопасных перемещений. Каждый день я узнавал всё больше, отмечая на своих картах новые возможные пути. Долгие недели исследования и планирования прошли, и наконец я был готов приступить к следующему этапу. Нужно было не только изучить Зону, но и внедриться в её внутреннюю структуру. Я должен был стать частью этого мира, чтобы гарантировать успешные операции и обеспечить безопасные каналы для контрабанды.
Зона была полна скрытых угроз, но я знал одно: чтобы выжить, мне нужно было стать её частью. И теперь я был готов к следующему шагу.
Когда я только оказался в Зоне, я не знал, что ожидать. Всё, что мне было известно — это байки о мутантах и странных аномалиях, которые могли разорвать на куски за секунды. Но я был уверен, что всё это — лишь преувеличение. Зона была для меня просто территория, которую нужно изучить, проложить маршруты для контрабанды и пройти её по каким-то заранее намеченным путям. Я начал с того, что рисовал карты и делал заметки. Подходил к делу, как к разведке: вся территория была мне новым миром, который нужно было понять и освоить. Я тщательно записывал каждый свой шаг, отмечал ориентиры, где был особый рельеф, особенности растительности или необычные географические объекты. Вначале всё казалось простым — вот тут лес, вот тут холм, а вот — небольшая река, не особо опасная.
Но, чем дальше я углублялся, тем страннее становилось всё вокруг. Я столкнулся с болотистой местностью, которая не вписывалась в мои представления о нормальной природе. Это место называлось Топи. Здесь всё было пропитано какой-то необычной энергией — воздух был тяжёлым, а растения, казалось, менялись прямо на глазах. Из воды торчали странные коряги, порой похожие на человеческие фигуры, а сами болота кишели чем-то непонятным и постоянно меняющимся. Пройдя несколько километров, я понял, что здесь не так просто передвигаться. Почва стала вязкой, как если бы она пыталась удержать меня, чтобы я не уходил. Вскоре я обнаружил, что здесь не только меняется рельеф, но и сама атмосфера: как только я начинал шагать дальше вглубь, меня охватывало странное чувство тревоги, как будто кто-то или что-то следит за каждым моим движением. Кажется, сама Зона пыталась понять, зачем я здесь и что мне нужно.
Здесь, среди этих Топей, я впервые почувствовал, что не просто блуждаю по заброшенному лесу, а что нахожусь в каком-то другом мире. Чувства стали обострёнными. Я старался не делать лишних шагов, но при этом продолжал делать пометки в своём дневнике, рисуя маршруты и записывая заметки о странных явлениях. Вижу болото — записываю, что под ногами земля начинает пульсировать. Вижу небольшие каменные образования, которые, как мне казалось, меняли своё положение — записываю. Каждая деталь теперь была важна, потому что я понимал, что не только сам себе, но и другим сталкерам понадобятся эти карты и знания. Но это не было обычной работой по исследованию местности. Я начал замечать, что порой земля начинала буквально двигаться, а растения — менять свой цвет, как будто не были обычными деревьями и кустами, а чем-то искусственным. Сначала я думал, что это просто какое-то необъяснимое явление, но когда увидел несколько странных форм жизни, что ползали по болотистой поверхности, я понял, что Зона здесь не просто изменяет природу — она её творит заново.
Это были не мутанты, а нечто иное. Существо, похожее на огромную паука, только с множеством глаз и на теле которого краснели какие-то странные наросты, переползало мне дорогу, пока я вглядывался в своё дневник. Я замер и не двигался, пока оно не скрылась в густых зарослях. После этого я понял — не стоит доверять своему восприятию. Зона меняет всё вокруг. Она может внезапно выкидывать какие-то "сюрпризы", и мне нужно было быть готовым к любому повороту. Я продолжил записывать, но уже гораздо более внимательно. Каждая аномалия, каждый странный объект — всё это нужно было тщательно фиксировать. Я изучал, как меняются погодные условия, когда появляются новые формы жизни и какие места на карте опаснее всего. Зона не прощала ошибок. Но благодаря этой подготовке, благодаря тем дневникам и картам, я уже начал лучше ориентироваться в её лабиринтах.
