2
- 142
- 1,132
З.О.Н.А - это место, где привычная реальность дала трещину и больше не подчиняется обычным законам. В ее пределах не работает классическая физика: пространство искривляется, время ведёт себя непредсказуемо, а один неверный шаг может привести к мгновенной гибели. Аномалии возникают из ниоткуда, прячутся в траве или висят в воздухе, ломая логику и здравый смысл. Здесь предметы могут левитировать без всякой причины, звуки доносятся из пустоты, а тени словно живут собственной жизнью. Мутанты, искаженные воздействием Зоны, нарушают все представления о биологии, а артефакты, рождённые в аномалиях, обладают свойствами, которые невозможно объяснить наукой. Это не просто опасная территория, а живой и враждебный мир со своими правилами, который не терпит ошибок и постоянно испытывает каждого, кто осмелился ступить на её землю, напоминая, что человек здесь всего лишь гость, неспособный до конца понять истинную природу этого места.
Как и все остальные пришедшие вместе со Штейгером до второго взрыва были не готовы к трудностям которые представит тем Зона. Грохот, шум, ужасающие звучания за пределами землянки и летящий грунт в лицо заставили всех понять сразу, что соваться на эту землю лучше не стоило, но сжав пистолет покрепче в руках всем, словно ментальной связью передалась мысль в голову - назад дороги уже нет. Процесс акклиматизации прошел практически успешно, лишь за исключением того, что все боялись. Боялись того, какие “подарки” еще приготовлены на их нелегком пути, и оставался главный вопрос: “А что будешь дальше?”. Мысли путались, прошлое постепенно теряло чёткость, будто Зона стирала его шаг за шагом, оставляя только настоящее - сырое, опасное и бесконечно напряженное [СТАЛКЕРСТВО]. В этих местах надежда становилась роскошью, а страх единственным верным спутником. И всё же где-то глубоко внутри теплилось упрямое чувство: “Если еще живые, может З.О.Н.А сожрет потом, но не сейчас.. Не хочу сейчас умирать…”.
Со временем им пришлось привыкать к жизни под землей, в запутанной сети пещер и под грохотом происходивших обвалов, которые могли повлечь смерть остальных при неосторожности во время малейшего движения в неустойчивом месте. Там не было ни дня, ни ночи, лишь тусклый свет фонарей у которых постоянно садится батарея, капающая с потолка вода и эхо собственных шагов, многократно искаженное камнем. Пещеры становились убежищем и тюрьмой одновременно: они спасали от выбросов и хищников, но медленно лишали чувства времени и пространства. В темноте особенно остро ощущалась хрупкость жизни. Бытие в пещерах перестало восприниматься как временная мера. Подземелье стало обыденной рутиной где каждый день отличался от другого лишь тем, чем можно занять себя на сегодня. С каждым днем каждый камень, каждый разворот и поворот в разных секциях пещер становился словно чем-то родным. Осветительные приборы были единственной границей между жизнью и безликой тьмой, а их мерцающий круг казался хрупким и ненадежным, как сама надежда. Но рано или поздно и эти границы разорвались, все начинали привыкать к кромешному мраку и запоминать все ходы и лазы, все срослось во мгновение как привычка, а не как необходимая мера для выживания в этом месте.
Ели мало и без разговоров, спали урывками, не выпуская оружие из рук. Сон путался с явью, тишина давила сильнее страха, а редкие звуки заставляли замирать, прислушиваясь к дыханию самой Зоны. И все чаще возникала тревожная мысль: "Если однажды появится мысль о контакте с кем-то, кроме имеющихся <<на борту>> людей хватит ли сил сделать шаг к свету, или тьма пещер уже стала единственным домом.". Зона просто ждала, позволяя жить ровно до тех пор пока окончательное решение не созреет.
Последнее редактирование:
